С того места, где я стою, чуть правее здания, я ищу взглядом какие-нибудь признаки камер наблюдения. Не вижу ни одной. Может, у нее есть камера над дверью, тогда она будет знать, когда я появилась. Черные лужи окон во мраке не выдают никакого движения за ними. Может быть, изнутри за стеклами опущены жалюзи или задернуты шторы. К задней двери не подойти – сад огорожен высоким забором. Она не оставила мне выбора. Либо войти, следуя ее инструкции, либо уйти и вызвать полицию. Если я войду, она попытается меня убить. Если уйду, она убьет Аву. Кейти – режиссер-постановщик. Кейти – великий составитель планов.
Руки у меня вспотели. Я знаю: Ава здесь. Ава и Кейти ждут меня. Она обещала отпустить ее, убеждаю я себя. Не Ава ей нужна. Я думаю о Даниеле. О том, что сделала. О том грузе, который несла все эти годы. Спасение Авы – вот единственное, что имеет значение. Если мне придется при этом умереть и покончить со всем этим, значит так тому и быть. И все же я вытаскиваю нож, крепко держу рукоятку.
Я иду по подъездной дорожке в эту пугающую тишину, где только шелест капель дождя по листьям кустарника да хруст гравия у меня под ногами. Я стреляю глазами в одну, другую сторону, ищу чего-нибудь или ничего не ищу. Невидимую угрозу. «Сразу она тебя не убьет, – убеждаю я себя. – Она хочет поговорить. Ей нужно восполнить пробелы. В этом мое преимущество. Я знаю». Если мне удастся застать Кейти врасплох, вонзить нож в ее тело, одолеть ее, то у меня появится шанс.
К ярко-белой входной двери ведут три бледные ступеньки, я делаю глубокий вдох, поднимаюсь и распахиваю дверь. Осторожно переступаю через порог, оставляя дверь открытой. Внутри холодно, и, хотя деревянные доски пола отшлифованные и гладкие, ощущение пустоты, заброшенности сразу же возвращает меня назад во времени – в дом на Кумз-стрит. Несколько картин, современное абстрактное искусство, все еще висят на стенах, у одной – туалетный столик, но это забытые предметы, неухоженные. Более дорогие, чем мусор в полуразрушенном доме на Кумз-стрит, но такие же. Время замкнулось в самом себе. Нет, поправляю я себя. Время всегда замкнуто в себе самом, прошлое – как тени, от которых мы не в силах отделаться, а теперь я чувствую, как время окружает меня, собираются призраки, чтобы меня задушить. Кейти, Даниель, Тони, мама.
Я в большой открытой передней, можно сказать – комнате, из-за отсутствия мебели она кажется еще больше. На окнах опущенные жалюзи, внутрь снаружи проникают только осколки серого света. Я слышу собственное дыхание. Что теперь?