– больше известной как «Академия Ануса», говенная школа в центре городка. А Джоди первый год учится в Аллертонском универе. Ей почти двадцать два, и она соревнуется со взрослыми, но по большому счету она одна из нас, и ее, похоже, не волнует, что мы намного младше. Джоди тренируется с нами, потому что ее лекции накладываются на тренировки взрослых, а она говорит, что предпочитает плавать утром. Она живет не в общежитии, а в доме матери в Эллестоне, так что в университетской жизни она участвует слабо. Джоди помогает нам оттачивать технику, и вообще она крутая. Никогда не дает мне почувствовать, что я гораздо младше. Не то чтобы пять лет – это так уж много, но шестиклассники из СШКЭ вечно смотрят на тебя сверху вниз, будто им самим уже тридцатник.
– Лиззи с нами, – бормочет Андж, глядя в свой телефон, будто я не могу у себя прочитать те же послания. – Джоди говорит, что ее мать не вернется на эти выходные. Она почти уверена, но еще перепроверит.
Еще одно преимущество иметь друга в универе – гораздо менее жесткие воспитательные методы. Мать Джоди разрабатывает интерьерный дизайн или что-то в этом роде для больших роскошных домов, и у нее есть бойфренд в Париже, у которого она сейчас и живет, работая над каким-то проектом. Все это звучит очень гламурно, но самое главное, это означает, что она почти не бывает дома. Я ее никогда не видела, и дом часто в полном распоряжении Джоди.
– Класс! – отвечаю я.
Надо бы заглянуть в аккаунт на «Фейсбуке», но я пообещала себе не делать этого до конца перемены. Вместо «Фейсбука» я клюю холодную печеную картошку в мундире. Плечи у меня болят после утреннего баттерфляя – не лучший мой стиль – и занятий в тренажерном зале вчера вечером. Мы стараемся изо всех сил, но я в последнее время позволила себе немного расслабиться и теперь чувствую это. Мне нужно собраться, или это станут замечать другие, а то и хуже: я начну подводить клуб. Мне всегда приходилось работать больше, чем им, чтобы оставаться в форме. У Лиззи природный тонус, и бегает она – как газель. У Джоди рост всего пять футов три дюйма, но она – сплошные мускулы, стройная, злая и в купальнике похожа на мальчишку, а вот у Андж все формы на месте. У нее «собственные поплавки», как говорит об этом Лиззи. Не то чтобы сиськи мешали ей быстро плыть. Вся женственность Андж растворяется, как только она уходит под воду. Я не вполне понимаю, по каким свойствам я принята в эту стаю. «Задницы больше, чем сисек», – услышала я про себя в прошлой четверти из уст этого придурковатого Джека Маршалла – до сих пор переживаю, – и, возможно, в его словах было зерно. Я унаследовала грушевидную форму от матери. Стоит мне чуть-чуть набрать вес – и он весь уходит в ягодицы, а они, даже если я почти ничего не ем, у меня здоровенные.