Я ощетиниваюсь. Что еще?
– Ну?
Она с хозяйским видом садится на край моего стола.
– Мы все вчера вечером ходили в бар, и Пенни сказала…
– Пенни? – спрашиваю я, прежде чем успеваю ухватить себя за язык.
– Мы решили, ей нужно отдохнуть от всего. – Она говорит «мы», но имеет в виду «я». В конечном счете она любимица учительницы.
– Очень мило с вашей стороны.
Я говорю в том же тоне, что и она, любезность и легкость, хотя сердце у меня колотится. Они все ходили в паб без меня. Хуже того, мне Пенни сказала «нет», а им – «да». Да, конечно, она просто могла передумать, но мне это не кажется правдоподобным. Ей теперь со мной не по себе. Я слишком близка…
– Так вот, Пенни сказала, что у нее из кассовой коробки пропадали деньги. Она считает, что их брала Лиза.
– Неужели?
Я представляю себе эту сцену: Джулия покупает вино, Пенни слишком быстро пьет, ей нужно расслабиться, а потом открывает свой большой рот.
– Ты не знала про деньги?
Ловко. Она знает, что я знаю.
– Да-да, про деньги я знаю. – Это мой предупредительный выстрел в ее сторону, в голосе обвинительная нотка, и, может, это мое воображение, но я вижу какую-то вспышку в ее глазах. «Осторожно, – говорю я себе. – Насколько тебе это важно на самом деле?» – Пенни мне сказала.
– Ты никогда не видела, чтобы Лиза делала что-нибудь подозрительное?
Они теперь все слушают. Головы повернуты в мою сторону. Что еще они вчера обсуждали? Наверняка меня, но в каком качестве? К какому выводу пришли? По какому пути провела их Джулия, эта маленькая, пронырливая, нечистая на руку сука? Я потрясена агрессивностью моей мысли и теперь верю словам Лизы. Джулия волчица в нашем офисном стаде овец.
– Нет. Если бы видела, то сказала бы.
– Конечно сказала бы. – Она улыбается, всплески кроваво-красной помады на ее губах подчеркивают идеальную белизну зубов. Явно выбеленных. Еще один трюк, чтобы казаться моложе. Лиза и тут была права.
Жалюзи на стенах кабинета Пенни опущены, и я прикидываю: то ли она прячется от них, то ли от меня, то ли от всех нас. Может, у нее похмелье. Как бы то ни было, я не могу поверить, что она готова возложить вину на Лизу. Я хочу ворваться к ней и сказать: «Она детоубийца, а не какой-то мелкий воришка!»
– Думаю, мы очень скоро будем знать, возникали ли у нее проблемы с деньгами, – мурлычет Джулия. – Все это появится в новостях.
У меня спазм в желудке. А что, если они узнают о том, что Ричард затащил меня в финансовую дыру и мы живем на кредитки? Тогда я стану подозреваемой номер один?
– Или, может, она делала это, потому что могла? – говорю я.