Я навалился на рулевое весло, поворачивая «Сэброгу» к северу.
– Господин, нам туда! – возразил Дудда, когда я повел корабль мимо указанного им места и продолжал поворот. – Вход там, господин! Прямо за мысом! Мы проскочим узкое место до темноты!
– Я не поведу корабль во вражеские воды в сумерках! – рявкнул я.
У Орвара Фрейрсона было четыре судна в Лох-Куане – четыре боевых корабля, укомплектованные воинами Рагналла. Мне следовало захватить его врасплох, а не войти в залив и тут же искать безопасное место для стоянки. Дудда предупреждал, что Лох-Куан полон рифов, островков и мелей, а значит это не то место, куда входят перед наступлением темноты, в то время как вражеские драккары прекрасно осведомлены о здешних опасностях.
– Войдем с рассветом, – сообщил я кормщику.
Дудда обеспокоился:
– Господин, лучше дождаться спокойной воды. На рассвете прилив будет в самом разгаре.
– Не этого ли и ожидает Орвар Фрейрсон? – осведомился я. – Что входить мы будем при спокойной воде?
– Да, господин. – В его голосе угадывалась тревога.
Я хлопнул его по мясистому плечу:
– Дуда, никогда не поступай так, как ожидает противник. Мы пойдем на рассвете. Во время прилива.
Ночка выдалась скверная. Рядом скалистый берег, небо затянули облака, по морю шли волны. Мы гребли, постоянно держа на север, и я опасался, что кто-нибудь сможет опознать приметный штевень «Сэброги» в момент, когда драккар показался ввиду земли. Хотя это было маловероятно. К северу мы свернули на изрядном расстоянии от берега и шли на веслах, так что никто не видел куда более приметной красной секиры на большом парусе. Конечно, если корабль узнали, Орвар будет недоумевать, почему мы отвернули в сторону, а не поспешили найти безопасное пристанище на ночь.
С наступлением темноты ветер окреп, снося нас к ирландскому берегу, но я посадил двадцать человек на весла, чтобы они удерживали судно на месте. Я был начеку, прислушиваясь, не донесется ли пугающий звук разбивающихся о камни волн. Подчас мне казалось, что я слышу его, и на меня накатывал ужас, но, скорее всего, это был какой-нибудь божок, выкидывающий свои штуки. Морская богиня Ран, эта ревнивая и сварливая ведьма, пребывала в ту ночь в приятном расположении духа. Море искрилось и сверкало ее драгоценностями, странными огнями, вспыхивающими и мерцающими в воде. Стоило лопасти погрузиться, море загоралось мириадами огненных капелек, медленно гаснущих. Ран разбрасывает драгоценности, только когда ей хорошо, но мне все равно было страшновато. К счастью, опасения оказались беспочвенными, и, когда забрезжил серый рассвет, мы все так же находились далеко от берега.