– Но безопаснее… – заикнулся кормщик.
– К черту безопасность! – рявкнул я. – Мы должны выглядеть так, будто знаем, что делаем, а не нервничаем! Стал бы Рагналл нервничать?
– Нет, господин.
– Значит, идем быстро!
– Господин, можешь плыть под парусом, – сдался Дудда. – Только, ради Христа, держись середины пролива. – Он помедлил. – Фарватер идет почти прямо на север. Ветер и прилив понесут нас, но холмы путают ветер. Здесь не то место, чтобы не контролировать парус.
Кормщик имел в виду, что холмы иногда препятствуют ветру или заставляют его неожиданно сменить направление, а подобная перемена способна выбросить «Сэброгу» на рифы, которые, судя по всему, обрамляют проход, или затянуть в один из водоворотов, которые Дудда охарактеризовал как «коварные».
– Значит, наряду с парусом будем использовать весла, – решил я.
– Господин, течение тут ужасное, – предупредил Видарр.
– Пойдем на действительно хорошей скорости, – отозвался я. – Знаешь, где Орвар размещает своих людей, когда те на берегу?
– Совсем близко от пролива, господин, – ответил норманн. – На западном берегу. Там есть одна укромная бухточка.
– Проскочим прямо у него под носом, – убеждал я Дудду. – На полном ходу.
– Господин, прилив поможет, он тут сильный. И Видарр прав: течение потащит тебя со скоростью ветра. Оно мчит, как олень.
К югу от мыса, защищающего вход в теснины, вода начала бурлить. Я подозревал, что камни скрываются где-то совсем близко под килем «Сэброги», но Дудду это нисколько не беспокоило.
– Тут плохое место при отливе, но при высокой воде вполне безопасно, – заверил он.
Мы теперь шли прямо по ветру, парус с большой красной секирой выпятил пузо, заставляя штевень «Сэброги» вспарывать кипящую воду.
– Я хочу, чтобы перед отплытием домой часть балластных камней перенесли ближе к корме, – заявил я.
– Если доживем, – негромко отозвался Дудда и перекрестился.
Мы забрали к северу, постоянно разворачивая парус, чтобы не терять скорость, и та возросла, когда нас подхватило течение. Я видел, что Дудда встревожился. Он напряженно глядел вперед, и ладони его сжимались и разжимались. Волны буквально мчались к северу, приподнимая корму «Сэброги» и толкая ее. Вода кипела вокруг бортов, штевень рассекал волны, вздымая пену, а грохот разбивающихся о скалы волн звучал непрестанно.
– Лох-Куан, – Финану пришлось говорить громко, – означает в переводе «спокойное озеро»! – Он захохотал.
– Мы называем его Странгрфьорт! – прокричал Видарр.
Вода несла нас так, словно собиралась бросить на могучие скалы, подстерегавшие по обе стороны от входа в пролив. Под скалами пенился белыми перьями прибой. Руль стал вялым.