«Хресвельг» только что причалил, и Орвар, спрыгнув с носа корабля, неуклюже выбрался на скалистый берег.
– Интересно, он попытается убить тебя или преклонить перед тобой колени? – заметил я, наблюдая за старым норманном.
Орвар, которому вернули золотую цепь, так же как всем его людям возвратили оружие, монеты, рубленое серебро и талисманы, пересек узкую полоску берега. Почтительно и неловко кивнув Стиорре, он посмотрел Сигтригру в глаза:
– Господин?
– Ты принес клятву моему брату, – напомнил Сигтригр жестко.
– А твой брат взял в заложники мою семью, – ответил Орвар, – что не подобает делать принявшему клятву.
– Это правда, – кивнул Сигтригр.
Он обернулся посмотреть, как к берегу пристает «Нидхёгг», штевень которого заскрипел по гальке. Его командир Бьярк спрыгнул с корабля и застыл, глядя, как Сигтригр обнажает меч. Клинок с шелестом покинул ножны. На удар сердца показалось, будто молодой ярл угрожает Орвару мечом, но потом он опустил клинок, уткнув острие в камни.
– Ты знаешь, что делать, – сказал он Орвару.
На глазах у команд «Хресвельга» и «Нидхёгга» Орвар встал на колени и наложил ладони на руки Сигтригра, сжимавшие, в свою очередь, рукоять клинка. Орвар набрал в грудь воздуха, но, прежде чем произнести клятву, посмотрел на меня.
– Господин, ты обещаешь, что моя семья будет жить?
– Могу обещать, что приложу все усилия к тому, чтобы твоя семья осталась цела и невредима. – Я дотронулся до молота на шее. – Клянусь Тором и жизнью моей собственной семьи.
– Как ты сдержишь эту клятву? – поинтересовался у меня Сигтригр.
– Отдав Рагналлу твою жену, как же еще? А теперь позволь ярлу Орвару присягнуть тебе.
И на пляже, посреди вод мирного залива, под бело-голубым небом, прозвучали слова новой присяги.
Нетрудно быть господином, ярлом или даже королем – трудно быть предводителем.
Большинство людей готово подчиняться, и все, чего они требуют от своего вождя, – это благополучия. Мы – «дающие золото». Мы жалуем земли, серебро, рабов, но этого недостаточно. Народ надо вести. Позволь людям простаивать или просиживать много дней к ряду без дела, и они заскучают. А от скучающих одни хлопоты. Их следует удивлять, бросать им вызов, ставить перед ними сложные задачи. И внушать им страх. Вождь, не вселяющий страха, не сможет править. Но и одного страха мало. Народ должен любить. Когда мужчину ставят в «стену щитов», а враг выкрикивает оскорбления, когда мечи стучат по щитам и почва вот-вот напитается кровью, когда вороны кружат, ожидая пира из мертвечины, то воин, любящий своего командира, сражается лучше того, который только боится его. В этот миг все мы братья, все деремся друг за друга, и каждый должен осознавать, что его предводитель отдаст жизнь, чтобы спасти любого из своих людей.