– Может, ты и прав. Идем.
– А? – Эзра, прищурившись, смотрит на меня. – Я не имел в виду сейчас.
– Почему нет? Бабуля же твердит, чтобы мы отнесли ему те коробки, так? Чтобы он мог сложить вещи до продажи дома? Давай сделаем это сейчас. Может, сумеем выяснить у него, как продвигается расследование.
Мы оставляем садовые инструменты на лужайке и идем в дом. Бабуля наверху вытирает пыль. Взяв в полуподвале пару дюжин сложенных картонных коробок. Мы кричим ей о своих планах, и она не возражает.
Эзра подхватывает большую часть коробок, я беру остальные и направляюсь за ним по широкой грунтовой дороге, которая ведет к дому Родригесов. Это темно-коричневый коттедж, меньше других соседних домов и отстоит далеко от дороги. Я никогда раньше не видела его вблизи. На фасадных окнах висят ярко-синие цветочные ящики, но все в них кажется увядшим несколько месяцев назад.
Офицер Родригес открывает через несколько секунд после звонка Эзры в дверь. Он не в форме, а в синей футболке и спортивных штанах, а его волосы сильно нуждаются в стрижке.
– А, привет, – произносит он, распахивая дверь. – Нора говорила, что пришлет вас. Вы очень вовремя. Как раз сейчас я забираю вещи из гостиной.
Он не приглашает нас войти, но я все равно вхожу внутрь.
– Вы переезжаете? – спрашиваю я, надеясь поддержать беседу. Оказавшись в доме Родригесов, я еще больше заинтересовываюсь этим человеком.
Офицер Родригес забирает у нас коробки и ставит у стены.
– Постепенно. После смерти отца этот дом стал слишком велик для одного человека, понимаете? Но спешки нет. Сначала надо понять, куда переезжать. – Он чешет в затылке. – Хотите чего-нибудь попить, ребята? Может, воды?
– А у вас есть кофе? – спрашивает Эзра.
Офицер Родригес нерешительно смотрит на нас.
– А вам можно?
– Ну, мы же всего на пять лет моложе вас, – замечает Эзра. – И это всего лишь кофе. Я же не денатурат у вас прошу.
Я фыркаю, сообразив, что Эзра, должно быть, вполне уверенно чувствует себя с офицером Родригесом, чтобы так его подкалывать. Обычно он не подначивает в открытую представителей власти, даже в шутку.
Офицер Родригес робко улыбается.
– Ну, бабушка у вас строгая. Но – да, я только что сделал кофе.
Он поворачивается, и мы идем за ним на кухню с мебелью горчичного цвета и старомодными обоями в цветочек. Офицер Родригес достает из шкафа кружки и роется в ящике в поисках ложек.
Я прислоняюсь к столу.
– Нам интересно… э… как продвигается расследование насчет Брук, – говорю я, ощущая привычную тяжесть в груди. В некоторые дни, как, например, вчера, я бываю настолько занята, что забываю, как с каждым часом остается все меньше и меньше надежды, что Брук вернется домой целая и невредимая. – Есть новости?