Теперь она колебалась, словно горячий воздух, поднимающийся от изузоренных песчаной зыбью дюн. Ее тело растворилось, стало паром, несущими энергию частицами, волнами и лучами. А потом она снова ощутила свое тело и его внутри и хотела, чтобы новое ощущение длилось вечно.
Ох, пожалуйста.
Она видела мертвенно-белое лицо мужчины из «Бритиш телеком», оно было так близко, она не видела ничего, кроме этого лица, не чувствовала ничего, кроме этого змея, мощного, как океан. Она взрывалась, она была в огне, она чувствовала электрическое течение энергии вниз по ногам, вверх по рукам, сгустки энергии бомбардировали ее мозг, вспыхивали в животе.
Прошло время. Колебания прекратились, и был зажжен фитиль, теперь горящий внутри ее ровным теплым пламенем. Она ощущала себя такой спокойной, такой нужной. Внутри открылась глубина. Она хотела сохранить ее, свернуться где-нибудь в уголке и никогда не выпускать ее из себя, но она не могла, не могла больше удерживать в себе океан, он рвался наружу, и она, крича от счастья, заскользила вслед за ним по его поверхности, выбираясь на солнечный свет.
Затем настала великая тишина. Сьюзен почувствовала легкое качание – будто заснула в поезде – и поняла, что койка, на которой она лежит, движется по коридору.
Раздался резкий неприятный звук.
Раздвижная металлическая дверь?
Лязг.
Темнота.
Что-то не давало Кунцу покоя. Оно зудело в его мозгу начиная с вечера вторника, но теперь вдруг проявилось с такой силой, что затмило все остальные мысли.
Мистер Сароцини научил его раскрываться навстречу интуиции, высвобождать ее, питать ее и доверять ей. И сейчас Кунц отпустил ее, и вечер вторника представился ему во всех подробностях. В доме Картеров зазвонил телефон. Разговаривала Сьюзен. Кунц понял, что его беспокоит именно этот разговор.
Он ввел в компьютер команду поиска. Пленка перемоталась на нужное место, остановилась.
Он внимательно прослушал отрезок записи.
– Сьюзен?
«Он чем-то обеспокоен», – подумал Кунц.
– Извини, что беспокою, но мне нужно срочно увидеть тебя. Ты завтра не занята? Может быть, пообедаем вместе или просто выпьем?
Ему не нравился тон, с каким говорил этот человек. И что за срочность? Да, Сьюзен заставляла его переписывать целые главы его книги, но дату выпуска еще не утвердили – издательству было важно сделать хорошую книгу.
Проникнув в звучание записи, интуиция Кунца дала ему ответ.
Он пустил пленку еще раз. И еще раз. Срочно. Вот это слово. Именно оно его зацепило.
Уже вторую ночь подряд Фергюс Донлеви просыпался от одного и того же кошмара.