Он потряс головой. Надо отключиться от этого. Сосредоточиться на рукописи. Но его мысли снова и снова возвращались ко сну, к рыжим волосам Сьюзен, к ее ногам, улыбке, пронзительным синим глазам.
Мысль о том, что она сейчас может быть в каком-нибудь отеле, в постели с любовником, причиняла ему страдания.
Но и сон мучил его не меньше. Он занимал его мысли все то время, пока Фергюс принимал душ, ел свой всегдашний единственный, почти кремированный тост, пытался работать.
Он отчаянно хотел поговорить со Сьюзен. Он должен рассказать ей о своем сне, поглядеть, будет ли какой-либо отклик на него. Составляющими этого сна были: темнота; плачущий ребенок; Сьюзен с факелом, ищущая ребенка. И он сам, говорящий ей: оставь его, пусть он умрет.
Он был близок к тому, чтобы позвонить ей в офис и попытаться выпросить ее телефон у секретарши, которая вчера твердо ему заявила, что связаться со Сьюзен нельзя.
Не успел он поднять трубку, как телефон зазвонил. Он с надеждой подумал, что, может быть, это Сьюзен.
Но это была не она. Это звонили из «Бритиш телеком», видимо менеджер, очень вежливый. Неполадки на линии. Компьютер показывает, что это из-за оборудования, которое Фергюс установил в своей квартире. Можно ли, чтобы к нему приехал их мастер? Может быть, сегодня утром?
Темноту прорезала полоса света, тусклого неподвижного монохрома, которая через несколько мгновений стала шире, но яркость ее осталась прежней. Сьюзен смотрела на нее из-под тяжелых век и пыталась понять, что это такое.
Окно. По стеклу стекали капли дождя, а небо за ним имело цвет экрана выключенного телевизора. Окно ее спальни. Но оно должно быть не там. Не мог же Джон его передвинуть? Или передвинул кровать?
Она снова закрыла глаза, но спокойно лежать ей не дала все усиливающаяся тревога. Что-то было неправильно. Она открыла глаза. Бледно-серые стены. Номер отеля. Мы куда-то уехали. Она попыталась повернуть голову, чтобы увидеть Джона. Ценой огромных усилий ей наконец это удалось. Рядом с ней никого не было.
Внутри ее развернулась пружина страха.
Я не в отеле, я в клинике.
Что-то случилось. Что-то неправильное. Что-то… вчера вечером… операция…
Она хотела встать, но ее тело было будто налито свинцом. Ноги тяжелые, будто к ним привязали камень. Она попыталась повернуть голову в другую сторону, чтобы посмотреть, лежат ли ее часы на столике возле кровати, но сил не хватило, и она сдалась. Настенных часов тоже нет. Взгляд вернулся к окну. Переместился к картине, висящей на другой стене, – копия Лоури, холодный зимний индустриальный пейзаж с людьми-спичками. «И тут Лоури, – сонно подумала она. – „Магеллан Лоури“, Лоуренс Стивен Лоури на стене. Совпадение».