– Ну? Сьюзен уже?.. Ну, это самое…
– В прошлую среду. – Хорошее настроение Джона будто тряпкой стерли. В горле появился какой-то сухой неприятный вкус.
– И как ты к этому относишься? Нормально?
Джон задумался. Он мог бы выговориться, сказать Тони Уэйру, что чувствует себя так, будто его жену изнасиловали прямо у него на глазах, а он ничего не сделал, чтобы предотвратить это.
Он мог бы сказать Тони Уэйру, что каждый раз, когда он смотрит на нее, даже если это всего лишь фотография на его рабочем столе, он не может думать ни о чем, кроме как о том, что у нее внутри семя мистера Сароцини. Он мог бы сказать, что ему кажется, что она потихоньку выдавливает его из своей жизни. Да, она улыбается ему и разговаривает с ним, целует его при встрече и прощании, утром и вечером – но между ними словно упал занавес.
Но Джон не стал говорить этого Тони Уэйру. Он сказал:
– Да, нормально.
Кунц слушал этот разговор, убирая квартиру. Для него это был ритуал, близкий к молитве.
Это было очищение.
Он очищал свою квартиру с тем же тщанием и удовольствием, с каким перед этим очищал себя. Он был чист: каждая его часть, каждая впадина, каждый изгиб. Он помыл стены квартиры и собирался обрызгать их антисептиком. Здесь будет чисто, как в операционной.
Весь этот мир нуждается в очищении.
Мистер Сароцини это понимает.
Очищая квартиру, Кунц слушал: канал 9, телефон в кабинете Джона Картера, и канал 14, телефон в кабинете Сьюзен Картер. Он без всяких затруднений воспринимал оба звуковых потока. Канал 17 – домашний кабинет Фергюса Донлеви, из окна которого открывался вид на Темзу, – был также включен, но писателя дома не было. Он ехал на встречу со Сьюзен, собираясь пообедать с ней в ресторане «Монплезир». Кунцу это не нравилось. Лучше бы тому человеку не приближаться к Сьюзен. По этому поводу Кунц испытывал смешанные чувства, но в основном злость и какую-то неопределенную, но острую боль – будто сердце обхватили жгутом и закручивали все плотнее.
Кунц заранее зарезервировал отдельный столик в этом ресторане на имя доктора Пола Морриса. Мистер Сароцини говорил ему, что ученая степень всегда вызывает в людях уважение. Поэтому доктор Пол Моррис. Доктор Пол Моррис часто обедал в ресторанах, и всегда один. Его настоящее имя было Рикки Берент, и сейчас он сидел за своим столиком и читал бульварный роман. Между страницами книги у него был спрятан микрофон направленного действия и две фотографии: на одной была изображена Сьюзен Картер, на другой – Фергюс Донлеви. Ожидание его будет напрасно. Сьюзен и Фергюс не придут в этот ресторан.