Забыв о своем волнении, Сьюзен понемногу успокоилась. Как и в прошлый раз, когда они ужинали здесь вместе с Джоном, он оказался интересным и умным собеседником. Он рассказывал Сьюзен смешные истории из жизни выдающихся певцов – включая Паваротти и Марию Каллас, знаменитых дирижеров и великих композиторов. Казалось, в мире классической музыки нет такой вещи, о которой бы он не знал, и такой знаменитости, с которой бы он ни разу не встречался.
Сьюзен слушала с интересом, но вполуха, так как все время, пока он рассказывал, размышляла над тем, как спросить его о том, как будет воспитываться ребенок. Есть ей не хотелось, и она едва притронулась к своему супу.
Каким-то образом их разговор переключился на живопись. Мистер Сароцини поведал Сьюзен о том, как величайшие сокровища мирового искусства, награбленные нацистами во время Второй мировой войны, были незаконно распроданы в частные коллекции по всему миру. Также он рассказал несколько историй о подделках: о том, как некоторые из самых влиятельных и знаменитых людей в мире были обмануты, заплатив несколько миллионов за фальшивых старых мастеров или импрессионистов. Эти люди до сих пор скрывают, что их так надули.
Только к концу обеда, за кофе, Сьюзен удалось перевести разговор на ребенка и его будущее. За ним будет смотреть жена мистера Сароцини или они наймут няню? Это был первый из многих мучивших ее вопросов, и банкир ответил на него вежливо, но уклончиво:
– Мы как раз это обсуждаем.
То же или почти то же («Мы еще не решили») она услышала в ответ на вопросы о том, где ребенок будет жить, где будет ходить в школу, будут ли его крестить или приобщать к какой-либо другой вере. Все это, по словам мистера Сароцини, в данный момент «обсуждалось».
Сьюзен быстро поняла, что ей ничего не удастся узнать о том, что произойдет с ребенком после того, как он родится, и это обеспокоило и разозлило ее. Ей казалось странным, что мистер Сароцини, который так хотел завести ребенка, еще не знает, какая жизнь того ожидает. А это не только его ребенок, но и ее. Она мать, и, сколько бы мистер Сароцини ни заплатил, она имеет право спрашивать, быть в курсе всех дел и даже давать советы во всем, что касается будущего ребенка.
Мистер Сароцини встал со стула:
– Насколько я понимаю, Сьюзен, вы торопитесь. У вас ведь встреча?
– Да, в полчетвертого.
– Не беспокойтесь о ребенке. Ни о ком в мире не будут так заботиться, как о нем.
– Детям нужна не только забота, – сказала она, когда они выходили из дверей клуба. – Им нужна любовь.
– Ну конечно, – сказал мистер Сароцини. Шофер распахнул перед ним заднюю дверцу «мерседеса». – Любовь. Да. Уверяю вас, Сьюзен, у этого ребенка будет больше любви, чем вы можете представить.