– Помидоры снижают риск заболевания раком простаты, – сказала она, не оборачиваясь. – Я прочла об этом в журнале. Тебе нужно есть много помидоров. Сейчас мы их едим недостаточно.
Джон с опаской посмотрел на острый зазубренный нож в ее руках, но все равно подошел к ней сзади, обнял и поцеловал в щеку:
– Я люблю тебя, Сьюзен.
Она чуть подалась назад, прижимаясь к нему спиной, и положила нож, но не повернулась.
– Я не хочу, чтобы все это разрушило наши отношения.
– Это не «все это», – спокойно сказала она, будто учитель, объясняющий урок. – Это ребенок.
– Если ты хочешь ребенка, если это для тебя так важно, хорошо, давай родим ребенка, но только нашего.
– Я хочу этого.
– Сьюзен, милая, я ничего не понимаю. Не знаю, что там наговорила тебе эта адвокатша…
– Она ничего мне не наговорила. Она просто рассказала мне факты. Суррогатные матери могут получать деньги только на покрытие расходов, не более. Мы легко можем доказать судье, что сделка с мистером Сароцини была заключена в обмен на выплату задолженности банку и ипотечных взносов за дом. Если судья удовлетворит иск, мистеру Сароцини придется вернуть акции «Диджитрака» и документы на дом. Мы можем возбудить иск сразу после рождения Малыша и получить временный судебный запрет. И еще мы можем подать заявление на судебную опеку для Малыша.
Джон почувствовал, что с помощью юридических терминов она отстраняется от него.
– Сьюзен, я понимаю, что ты чувствуешь. Повернись, посмотри на меня.
Она оставила эти слова без внимания.
Он попытался прижаться к ней крепче, но она отстранилась.
– Сьюзен, ну что ты, мы же всегда были так близки. Помнишь, что ты сказала мне после того, как мы в первый раз занимались любовью?
Молчание.
– Ты посмотрела мне в глаза и сказала: «Давай пообещаем всегда говорить друг другу правду, что бы ни случилось». Помнишь?
Она продолжала молчать.
– В этот раз ты не сказала мне правду. Нам следовало обсудить это до того, как ты пошла к адвокату. – Он снова прижал ее к себе, и на этот раз она немного поддалась. – В твоем теле сейчас происходят серьезные биологические изменения. На первый план во всем выходит материнский инстинкт – по-другому и быть не может, было бы ненормально, если бы было по-другому, – и он влияет на твое поведение и на твои решения. Возможно, вместо того, чтобы ходить к адвокатам, нам стоило бы обратиться к психологу. Может, поищем психолога, специализирующегося в этой области? – Восприняв ее молчание как хороший знак, он обнял ее крепче и понизил голос: – Сьюзен, я понимаю, что на тебя многое свалилось. Ты мужественно прошла через это. Все почти закончилось. Забудь о сделке и подумай о нас. Как, по-твоему, я должен себя чувствовать? Ты хочешь, чтобы я смотрел на этого ребенка – а потом он вырастет, станет подростком, затем взрослым – каждый день до самой смерти? Зная, что половина его – это мистер Сароцини?