– Это, по-вашему, маленькая ложь во спасение? – сказала она.
Мистер Сароцини, казалось, старел прямо на глазах. Он ссутулился, беспомощно сцепил руки, на лбу углубились морщины. Его голос больше не принадлежал крупному банкиру – всемогущему властелину современного мира. Он принадлежал одинокому старику.
– Это нелегко объяснить. Здесь, пожалуй, несколькими минутами не обойдешься.
– Я в растерянности. Я не понимаю, чего вы хотите. Что вообще происходит?
– Попробую объяснить. Видите ли, я являюсь последним представителем очень старого рода. Он уходит корнями в двадцать пятое тысячелетие до Рождества Иисуса Христа, Великого обманщика. Мой долг состоит в том, чтобы передать эстафетную палочку. Я не могу стать тем, на ком этот род прервется. Я не допущу этого. Только не сейчас, не в этой точке на временной оси истории. – Он посмотрел на Верити. – Только не сейчас, когда воплотилась наша величайшая мечта.
– Что за эстафетная палочка? И что за мечта?
Он помолчал секунду, затем сказал:
– Моя вера.
У Сьюзен встали дыбом волоски на шее. Ей вспомнились слова Фергюса. Разве это возможно? Дьявол во плоти. И она находится здесь с дьяволом во плоти и его ребенком?
Ее ребенком.
Зачатым от того, кто убил Фергюса?
Неужели она выносила и родила ребенка дьявола во плоти?
Она посмотрела на Верити, затем на мистера Сароцини. Ее всю будто кололи иголками. Она ясно чувствовала силу, исходящую от этого человека. Ее кожа покрылась мурашками, будто под воздействием статического электричества. Дьявол во плоти? Но что это значит? Что имел в виду Фергюс, сказав так? Что есть дьявол во плоти? Безумец? Неприлично богатый человек, страдающий от мании величия?
Кто-то, у кого есть власть убить Зака Данцигера, Харви Эдисона, Фергюса Донлеви?
Она посмотрела на невинную малышку, затем снова перевела взгляд на мистера Сароцини.
– Какая вера? – спросила она. – Вы поклоняетесь дьяволу?
Он улыбнулся. Уверенность, казалось, возвращалась к нему, а вместе с ней осанка и величие.
– А вы, Сьюзен, поклоняетесь Великому обманщику, который учил, что все мы несем в себе проклятие первородного греха. Что мы рождены во грехе и пороке и обретем спасение только через Божью милость. Через наполнение монетами церковных ящиков для пожертвований. – На его лице появилось обычное доброжелательное выражение. – Посмотрите на свою дочь, посмотрите на нее. Посмотрите на Верити. Она греховна? Она порочна? Такой она рождена? Так вы думаете, когда смотрите на нее, держите ее, кормите грудью? Неужели она злобное порочное чудовище? Да, Сьюзен?