– Хорошо, а то, пока Миша не приехал, на меня тут столько дел свалилось…
– А скажите мне, любезный зять, каковы ваши планы на ближайшее будущее? – тёща пытается зайти с другой стороны. – Приданым для малыша мы с Дашенькой, естественно, обзавелись, но остался вопрос с мебелью. Нужна кроватка и отдельный комод. Дочь сказала, что этот вопрос вы возьмёте на себя.
– Полина Артемьевна, завтра-послезавтра я привезу всё необходимое, – говорю уверенно, потому что по приезде заскакивал в батальон узнать, как идут дела, и Анатоль по секрету сообщил, что всё вышеперечисленное готово. Народ давно уже посовещался и дал общественное поручение Платоше изготовить «меблю не хуже, как в магазинах», освободив для этого от других дел. И что Серж Оладьин с Бергом лично ездили по этим самым магазинам, снимали мерки и рисовали чертежи.
– Хорошо, хотелось бы поскорее закончить обустройство детской… И простите за бытовые мелочи… Я не знала, к кому обратиться, спросила у Михаила Николаевича, он выразился в том смысле, что к нам «прикрепят» одну женщину из прачечной, но остается вопрос с нянькой. Я, конечно же, буду помогать Дашеньке, но вы же сами понимаете, что…
– Да, конечно, я улажу всё в течение нескольких дней, не беспокойтесь.
Похоже, что тёща пытается загрузить меня этими проблемами, чтобы отвлечь от дурных мыслей.
Разговор заканчивается с появлением молодого поколения в количестве двух взволнованных юношей.
– Всё! Началось! – громко выпаливает Сашка, распираемый ощущением приобщённости к такому важному делу, как появление на свет племянника.
– Нас доктор прислал. Сказал, что уже вот-вот скоро начнется… – Матвей старается держаться солидно, исполняя роль официального вестника, но глазки тоже блестят взволнованно. Надо будет потом его расспросить поподробней, как павловский секретарь не счел нужным беспокоить начальство во время нашей беседы с великим князем и прогнал парня прочь, из-за чего Семену и пришлось устроить спектакль со свистом. А потом прибить чернильного гаденыша!..
Изо всех сил стараюсь не спешить и не отрываться от Александра Михайловича и Полины Артемьевны, сопровождаемых возбужденными мальчишками… Ну, наконец-то, вот и медкорпус…
* * *
Восемь шагов в одну сторону, восемь в другую… Разворот, и – снова восемь в одну, восемь в другую… Старшее поколение, хоть и тоже переживает, устроилось на диванчике и, потеряв надежду вытащить меня из транса, время от времени тихонько переговариваются друг с другом парой-тройкой фраз. А я не могу не то что сидеть, даже стоять на месте. Поэтому и маячу взад-вперед, ожидая, что в каждый момент раздастся крик… Павлов, зараза такая, сделал вход в операционную звуконепроницаемым, не слышно почти ничего, только время от времени на грани слышимости раздаются звуки, но абсолютно невнятные. Невозможно понять абсолютно ничего, и это особенно бесит…