Сперва я напрягся, но, пересчитав ноги, убедился, что их две. А про пальцы Полковник ничего не говорил…
— О, — щелкнул языком человек, поравнявшись со мной. — Сложно не зайти в заведение с таким названием! А можно ли у вас перекусить по-быстрому?
Голос его был какой-то мягкий… даже слишком мягкий. Я бы сказал — вкрадчивый.
— Конечно, — кивнул я, поднимаясь на ноги. — У нас отличная кухня.
Мы прошли в помещение. Я хотел было предложить посетителю столик у камина, но он по-хозяйски уселся за сервированный для военного стол.
— Извините пожалуйста, — улыбнулась Леночка. — Но это завтрак для нашего постояльца.
— А вашего постояльца, случайно, зовут не Сан Саныч?
— Не имею ни малейшего представления, как его зовут, — ответил я. — Он сам настаивает, чтобы его называли «Полковником».
— Хорошо, что не генералом! — хохотнул гость. — Впрочем, Сан Саныч, не щелкни он ушами, сейчас вполне мог бы быть полковником. У него шрам на щеке и очень приятное обхождение, особенно когда напьется. Стоять, детка!
Посетитель выдернул из кобуры Стечкина, и направил его на Леночку, бочком продвигавшуюся к выходу.
— Вижу, что я не ошибся, — улыбнулся военный. — Давайте никто никуда не будет убегать, и тогда я ни в кого не буду стрелять. Поверьте мне — это очень неприятное зрелище — собственные мозги на стене.
— Полковник уже идет, — девушка кивнула на окно.
— Замечательно! Вы оба, — гость качнул стволом пистолета. — Садитесь за стол, и только попробуйте пикнуть! Собственные мозги на стене…
— Да-да, это очень неприятное зрелище, — закончил за него я.
— Не люблю умников, — отрезал посетитель.
Мы сели за стол, а друг Полковника встал за дверью. Только теперь я заметил, что его колотит не по-детски! Я был испуган, а наш новый знакомый трусил еще больше!
Военный, не глядя по сторонам, вошел в ресторан, и успел сделать несколько шагов, прежде чем увидел нас с Леночкой, сидящих за его столом, перепуганных до полусмерти. Только теперь он заподозрил неладное, и начал медленно разворачиваться, нащупывая штык-нож на поясе.
— Здоровенькі були, Сан Саныч, — поприветствовал его незнакомец, стараясь придать своему дрожащему голосу твердость и смелость.
— Дядя Степа! — выдохнул полковник.
Он резко побледнел. А шрам, бывший, наоборот, обычно более светлым, стал пунцово-красным. У военного был вид человека, встретившегося с приведением. Или с самим дьяволом. И в этот момент он как-то… не знаю — постарел, что ли? От того грубого, надменного, уверенного в себе человека не осталось и следа. Теперь в ресторане «Адмирала Казакевича» стоял простой старик. Дряблый, испуганный старик.