Но разговор оставил тягостное ощущение незавершенности и грядущей опасности.
Когда я окрепла достаточно, меня стали выпускать в небольшой садик, находящийся позади лечебницы. Там я и проводила большую часть времени. Но занимала я себя не бесцельным блужданием по дорожкам и рассматриванием цветов. Я нашла себе занятие гораздо интереснее, а главное — полезнее. Я тренировалась. Укрепляла не только тело, но и силу, пробудившуюся на фьордах. Правда, старалась делать это, не привлекая к себе лишнего внимания.
Я поняла, почему дети озер и скал называют Конфедерацию мертвыми землями. Здесь, в мире, где прошла большая часть моей жизни, словно не хватало какого-то главного ингредиента. Словно у воздуха был иной состав, и я задыхалась, бесполезно пытаясь сделать живительный вдох.
Камни, земля, вода, железо — все ощущалось иначе. Все было бесцветным, несмотря на яркое многоцветье зарождающегося лета. Я ходила по парку, смотрела на бутоны цветов и не чувствовала в них тока жизни.
Гунхильд сказала, что все дело в Зове хёггов. Ученые и исследователи сказали бы, что они меняют что-то на клеточном или генетическом уровне, недоступном человеку. Я бы просто назвала это волшебством. И именно его отсутствие я сейчас так остро и болезненно ощущала. И если это чувствовала я, выросшая в Конфедерации, то как это ощущали бы сами ильхи?
Я знала совершенно точно, что дети скал и озер не смогут жить за Туманом. Зато дети Конфедерации смогут жить на фьордах. Более того — они захотят там жить, если узнают правду. Только жить по своим правилам.
Меня напугали глаза Этана Грея, когда он говорил о фьордах. Этот человек был одержим миром за Туманом. И меня он решил использовать, как пешку в своей игре. Поэтому я должна как можно скорее окрепнуть и сбежать. Главное — добраться до границы, а там я что-нибудь придумаю.
Свой план я начала претворять в жизнь как только смогла вставать. Врачи качали головами, видя, с каким упорством я наворачиваю круги по парку. А когда поблизости не оказывалось людей, я развивала и другие навыки. Я пыталась снова увидеть мир глазами пернатых обитателей. Находила птицу, парящую в облаках или сидящую на ветке, и часами таращилась на нее, надеясь ощутить внутри отклик. Но все мои потуги оказывались безуспешными. Я не хотела думать, что на этой стороне Тумана такое влияние и вовсе невозможно.
А еще я изо всех сил гнала от себя мысли о Рагнвальде. Я знала, что должна быть сильной, должна вернуться, а значит, не имею права на слабости.
Я должна вернуться на фьорды.
Вот только как они меня встретят?