Бабушка театрально всплеснула руками. И четыре женщины одинаково и синхронно поджали губы. Я даже засмотрелась, удивляясь подобной слаженности. Может, они репетировали, пока меня не было? Готовили сцену под названием «Наказание непутевой Энни!» Что ж, выходило весьма впечатляюще.
— Конечно, тебя прогнали с позором! И до чего тебя довели, ты только посмотри на себя? На тебя же невозможно смотреть!
Тетя Джун поперхнулась, тетя Хло попыталась что-то сказать, но промолчала и сникла. В нашей семье с бабушкой не спорили.
Катарина-Виолетта выпрямила и без того ровную спину и осмотрела зрителей. Потом милостиво кивнула.
— Ты совершила глупость, Энни, но все равно остаешься частью семьи. И возможно, сможешь заслужить мое прощение. Со временем, конечно. А теперь подойди, я тебя обниму, моя девочка!
Я осталась стоять.
— С удовольствием, бабушка. Вот только я не просила твоего прощения. Ни твоего, ни вашего, дорогие тётушки, ни твоего, Лизбет. И как только мое лечение закончится, я постараюсь вернуться на фьорды. В семейное поместье я не поеду, мне нечего там делать. Но если вы привезете мне небольшую часть маминых сбережений, которые она завещала мне, буду вам признательна. Мне нужно купить одежду и некоторые припасы.
— Ты окончательно свихнулась, Энни! — бабушка от возмущения даже растеряла свою изысканность. Правда, быстро взяла себя в руки. — Я тебе запрещаю!
— Я совершеннолетняя. Ты не можешь мне запретить. Мне жаль тебя огорчать.
— Ты… ты… — бабушка поджала аккуратно подкрашенные губы. Гневно взмахнула рукой. — Порченная кровь. Вся в мерзавца отца!
— Кстати, о нем. Хотелось бы узнать подробности. И почему мне никогда не рассказывали о родителе. В нашей семье мое рождение всегда преподносилось, как постыдная тайна. Сейчас самое время ее поведать!
— Здесь не о чем говорить! — отрезала Катарина-Виолетта. — Ты ведешь себя отвратительно и распущенно, Эннис! Мне стыдно за тебя.
Тети переминались с ноги на ногу, Лизбет выглядела испуганной. Я ощущала грусть.
— И оставь свои глупости, мы заберем тебя, как только…
На мое плечо села зарянка. Клюнула недовольно в щеку, вцепилась коготками в хлопок пижамы. Потопталась и улетела. Но бабушка сбилась с высокопарной ноты.
— Я пришлю за тобой водителя, он отвезет тебя в поместье…
— Не стоит.
Вторая зарянка сделала круг над нашими головами. Лизбет испуганно охнула, она всегда недолюбливала пернатых.
— Прекрати мне перечить, Эннис!
К зарянке над нами присоединилась парочка сорок. Еще несколько опустились на ветви ближайшего дерева. Лизбет шарахнулась в сторону.