Посмотрела на стену, возле которой последние дни лежал хёгг. И вдруг ощутила странное сожаление. Да, я привыкла к этой зверюге. Кормила его, жалела, заботилась, даже имя дала… И где он теперь? Вместо понятного и уже привычного хёгга снаружи дожидается человек, и как вести себя с ним — совершенно непонятно.
— Я справлюсь, — тихо пробормотала я, возвращая себе оптимизм. — Зато будет, что рассказать внукам!
Задрала повыше нос и потопала к выходу.
Ильх неподвижно стоял на прежнем месте, удивительно гармонично вписываясь в окружающий зимний пейзаж. Почти раздетый, варвар, похоже, не испытывал холода, а мне даже смотреть на него было зябко.
Когда я подошла, ильх повернул голову и глянул своими невозможными глазами. Поднял брови, увидев мой мешок, но спрашивать ничего не стал.
— Далеко до этого вашего Карнохельма?
— Город с другой стороны скал, один я прошел бы быстрее. Но ты не выдержишь горные тропы, поэтому придется идти в обход. Пешком это примерно два дня пути.
— Пешком? Есть другой вариант?
— Бенгт долетал за несколько минут, — без выражения произнес варвар.
— Так это то, что нам надо! — подскочила я. — Верни хёгга, доберемся до Карнохельма и…
— Никогда, — ровно произнес ильх. — Больше никогда я не призову зверя. И об этом тебе тоже лучше не говорить, чужачка.
Обжег холодом взгляда, развернулся и зашагал по тропинке. Я постояла, хмуро рассматривая литую спину со смазанными кровавыми рисунками. Так-так. Не поэтому ли варвар даже не зашел в пещеру? Может, боится утратить контроль над хёггом и оказаться в незримом мире? Кстати…
— Получается, что в пещере рядом со мной всегда был только зверь, так? Ты мог удержать его внутри, но не больше… А из-за меня ты потерял и этот контроль…
Ильх остановился и развернулся так резко, что я почти ткнулась носом ему в грудь. Он так же резко отступил, а я так и осталась стоять, рассматривая варвара.
— Ты слишком много болтаешь, чужачка, и все не по делу. Я не буду говорить с тобой о хёгге.
— Может, хёгг тоже сопротивлялся вашему слиянию? Понимал, чего ты хочешь… И как странно, что он испугался за меня! — задумчиво произнесла я.
— Я никогда не слышал о подобном, — нехотя проговорил ильх. — Хёггам чужды человеческие чувства, у них нет привязанностей. Это хищники, ими движет совсем иное. И потому все это… странно.
— Наверное, это особенный хёгг. Способный испытывать благодарность!
— Эта ледяная тварь, которую я уничтожу, — рявкнул Рагнвальд. Сжал зубы до белых пятен на щеках. — Иди за мной и молчи, дева, — нахмурился ильх. — Ясно?
—Ясно. Слово «любезность» тебе тоже незнакомо, — пробормотала я себе под нос.