Через какое-то время мысли зашли на второй круг. Потом на третий. Потом на десятый. Потом сбился со счета. Также как и с временем. Сколько дней путешествия прошло, было вообще непонятно. Вещи все отобрали, да и толку мне с них в парализованном состоянии? В трюм никто не спускался, и смену дня и ночи можно было угадать только по легкому изменению освещения возле люка. Иногда сверху доносились торжествующие вопли, иногда корабль резко кренился и тогда корпус стонал сильнее обычного.
В остальном ничто не нарушало монотонность и даже мысли стали вялыми и ленивыми. Отупелость, прострация овладели мозгом, и казалось еще чуть-чуть и все-таки сознание выключится. Но путешествие длилось и длилось, и мерный скрип стал привычным фоном, и даже потолок трюма адаптировавшееся к темноте зрение позволило рассмотреть и изучить до последней трещинки и норки древесных жучков. Казалось, что так будет всегда, и что наверное я умер и попал не в рай и не в ад, а в какое-то чистилище, где и буду отбывать срок энное количество тысячелетий.
А затем в один прекрасный день скрип закончился.
Воцарившаяся тишина своей ненормальностью взрывала мозг и, если бы не паралич, кто знает, что началось бы в трюме? Хотя, если бы не паралич, сколько бы из нас доплыло до конца? Риторический вопрос, проверять который на практике совершенно не хотелось. Сознание, пометавшись, внезапно вспыхнуло: приплыли! Суша! Жизнь! Возможность поесть и сбежать! Хотя насчет последнего я хватанул лишку, с такими мерами предосторожности, как при отплытии, буду я ждать возможности побега до ишачьей Пасхи.
Крышка люка откинулась и все та же бледная, в сопровождении пятерых мордоворотов, спустилась в трюм.
— Вставай, похоронная команда! — заявила девица, метая в центр трюма зеленый камень.
Мордовороты услужливо заржали. Ох, что-то не нравится мне все это!
Уже неделя, как нас привезли на какой-то остров. Небольшой прибрежный поселок, полторы сотни легких домиков из тростника, был целиком посвящен нам. Каждому выделили домик, в сущности тюрьму. Стены не ломались, потолок не разбирался, а выйти в окно или дверь не получалось. Как будто невидимая стена, упругая и очень сильная, отбрасывала внутрь помещения. Строителям домиков хватило мозгов сделать внутри туалетный отсек, и там даже не слишком воняло, в отличие от нас самих.
Несмотря на ласково плещущееся в ста метрах от домика море, туда не пускали. Душ не предусмотрели, а дождей не было. В результате я ощутимо смердел и чесался, и это ужасно раздражало. Хорошо еще, что охранный круг или периметр, хрен этих магов разберет, не пускал насекомых, а то были бы все шансы окончательно превратиться в помоечного бомжа. Туфли, брюки, рубашка — дресс-код даже летом, эх! — превратились в лохмотья еще на корабле, и мне выдали… ну, наверное, все-таки одежду. Правда эти рубашка и брюки в прошлой жизни были похоже мешком для картошки, пока его не раскроили в одежду. Грубая и неприятная одежда колола кожу, вызывая постоянную чесотку. Дырок в бывшем мешке хватало, и хотя бы вентиляцией оказался обеспечен.