— Змеями и торнадо, — вставил я.
— Господи, я их люблю. Они милые, Джимми, действительно милые, и они желают мне добра. Но они, по большей части, живут внутри себя и держат двери на замке. Ты видишь их главным образом сквозь окна.
По мере того как Лорри говорила, дрожь в ее голосе нарастала, а когда она замолчала, я заполнил паузу:
— Ты — сокровище, Лорри Линн.
— Ты вырос со всем тем, чего я так хотела, о чем всегда грезила. Твои родители живут для тебя, друг для друга, для семьи. Так же, пусть и по-своему, живет бабушка Ровена. Это блаженство, Джимми. И я чертовски благодарна тебе за то, что ты позволил мне войти в этот мир.
Под восхитительной стойкостью духа, под броней красоты и остроумия моя жена — нежная душа и хрупкий цветок. Но увидеть ее такой можно, только когда она этого хочет, потому что обычно предстает перед всеми совсем в другом образе. Однозначно дает понять, что никто и ничто не сумеет взять над ней верх.
Может, внешне я и кажусь кому-то крутым парнем, но внутри я мягкотелый. Очень мягкотелый. Даже, случается, плачу, когда вижу на дороге раздавленную кошку или собаку.
Ее слова лишили меня дара речи. Если б я попытался заговорить, из глаз потекли бы слезы. А в ситуации, когда любая ошибка могла привести к катастрофе, зрение требовалось острое.
К счастью, она продолжила разговор без меня, уже более твердым голосом:
— Ты и представить себе не можешь, Джимми, какая это для меня радость, растить наших детей так, как рос ты, подарить им общество Ровены, Мэдди и Руди, воспитывать их в такой дружной и сплоченной семье.
До дороги нам оставались две или три «полочки» зигзага.
— Мы никогда не говорили о том, сколько у нас будет детей. Сейчас я думаю, что пять. Что ты на это скажешь… как насчет пяти?
Я уже мог говорить без слез.
— Я всегда думал о троих, но после твоей речи думаю о двадцати.
— Давай пока остановимся на пяти.
— Договорились. Один уже готов выскочить из печи, четверых еще нужно замесить.
— Два мальчика и три девочки или три девочки и два мальчика?
— Разве решать нам?
— Я верю, что мы определяем нашу реальность позитивным мышлением. Я уверена, благодаря позитивному мышлению мы получим желаемую комбинацию, хотя в идеале мы должны иметь двух мальчиков, двух девочек и одного гермафродита.
— Ты думаешь, что мы должны стремиться к идеалу?
— Джимми, никаких детей не любят так, как будут любить этих.
— Но избалованными они не вырастут.
— Избалованными — нет. Прабабушка Ровена будет читать нашим детям сказки. И сказки эти укажут им пусть истинный.
Она говорила и говорила, и вскоре я понял, что своими разговорами она помогала мне преодолеть самую последнюю и опасную часть подъема, который успешно завершился на Хоксбилл-роуд.