— Посмотри на Леона и Фидия, засоня, — сказала Венета, кивнув на сражающихся. — Вот они — настоящие сыновья Тенция Норита.
Кан немного обиделся.
— Что ж, — вырвалось у него поневоле, — братья у меня хоть куда! Жалко, что сегодняшней ночью их со мной не было!
Повернув к нему голову, Венета с подозрением посмотрела прямо в глаза:
— Опять к атлантам ездил? Ох, попадись мне ваш Ритатуй…
Кан понял свою оплошность, надо было срочно загладить её, исправить пока не поздно.
— Чего я там не видел, у атлантов?! — с великолепно разыгранным равнодушием откликнулся он. — Говорят же тебе — катался я!
— Не доверяешь, да? — обиделась коринфянка.
— Это мне не доверяют! — вдруг огрызнулся измученный юноша. — Из кожи лезешь, чтобы всем услужить, а тебя все шпыняют! За все труды — расплата розгами, чуть в предатели не записали! За все старания — в первый ряд, как нашкодившего! Сдохнешь — отоспишься!
— А тебе бы всё спать, да?!
— Ну конечно, а всем бы хотелось, чтоб к сражению я рукой пошевельнуть не мог! Не дождётесь! Вот брошу всё, и попрошусь в джиты к Медису! Лучше катапульты таскать — хоть от атлантов подальше!
— Ну, и счастливого пути! Плакать не будем!
— Ещё бы! Кул-то ведь здесь остаётся!
Венете стало смешно: «Дурачок ты законченный, — хотелось ей сказать, — нашёл к кому ревновать, глупышка!» — но обида на недоверчивость Кана пересилила это чувство.
— Да, хотя бы и Кул! Он от атлантов-то прятаться не собирается!
Ответ коринфянки разъярил Кана, как быка вид мулеты.
— Ах, так! Ах, так! — проговорил он, задыхаясь и силясь сказать что-нибудь такое, что бы ещё больнее задело Венету, но он любил её, и слова не находились, разбегались во все стороны.
Тогда он плюнул в бешенстве и, вскочив, направился к костру, завернулся в плащ и мгновенно уснул.
— Что это с ним? — удивлённо спросил Кэм у сестры, кивая в спину удаляющегося друга.
— Да, ну его! Разнылся, как маленький!
Кэм внимательно посмотрел на сестру и вздохнул:
— Поссорились… эх, ты! Парень едва на ногах держится.
— Я что ли виновата, что он такой чахлый?! — зло ответила ему сестра.
Она уже жалела о размолвке, но обида ещё глубоко сидела в ней. Брови Счастливчика грозно насупились:
— Думай, когда говоришь! — гневно сказал он. — Сегодня ночью был разбит конный когопул Вилена, и без Кана не обошлось! Видела у него царапину на плече? Свежая, между прочим, а ты даже перевязать не догадалась… Была бы мать жива, она б тебе всыпала, как следует!
— Он же первый начал, — всхлипнула сестра.
— Потерпеть не могла?! Нам — коринфянам на него молиться надо! Хотя бы за то, что весточку от Ритатуя передал, за то, что дерётся под Коринфом за целый десяток наших земляков!