— Не он один…
— Верно, не один. Только тех, кто под его началом дрался, чахлыми никто не считает. Медис и Гетиды по полному доспеху получили в награду, да по лавровому венку. А ему, ему досталась глупая девчонка, способная только на то, чтобы нервы мотать.
— Я же не хотела, он сам…
— А ты понимать должна, что измотан парень, и обращаться с ним помягче надо. А если понять не в состоянии — убирайся в тыл, не мешай ему, коли помочь не можешь.
Вечером, когда все порядком набегались, намаршировались и намахались оружием, десяток Фидия расположился вокруг костра. Почистили оружие, выслушали замечания десятника, затем наступило то время, когда трудный день позади, а впереди еда, отдых у огня и сладкий сон, освежающий усталое тело.
Леон развёл вино водой и наполнил чаши, Орфей взял в руки кифару.
— Споём? — спросил он, перебирая струны.
— Только потише, — ответил Торит, — не разбудите нашего младшего.
— Его разбудишь! — Кул усмехнулся, взглянув на Венету, но она так сверкнула глазами в ответ, что Изолид оторопел.
— Пусть спит, — поддержал Торита Леон. — Ладно, что Эгей ещё пятнадцатилетних в поход не взял. Эта война не всем взрослым-то по плечу…
— Да, — промолвил Кэм, — первого микенца я убил в четырнадцать лет. Дурак был — сбежал из дома, воевать захотелось.
— Сейчас-то поумнел? — поинтересовался Гифон.
— Не очень. Если где дерутся, обязательно ввяжусь. От матери часто за это попадало. У нас вся семья служила в гвардии; что ни мужчина — то воин. А женщины все войну ненавидели, одна Венета, вон, будто из другого рода.
— А что ж делать, если все коринфские мужчины за стены попрятались? — проворчала Венета. — Кто-то ведь должен же с атлантами драться.
— Вот-вот, — подхватил насмешливо Кэм, — я уже видел, как это у тебя получается! Лучше тебе на меня да Кана положиться — за троих-то мы слава Аресу…
— Слушай, Кэм, — прервал его Фидий, — то, что Кан про разведку рассказывал — это правда, или он присочинил половину?
Кэм пожал плечами:
— Могу ручаться только за то, чему был свидетелем лично. Он действительно добрался до Коринфа через вражеский лагерь. Подаренные доспехи я видел сам, из-за них едва не ввязался в бой с вашим братом. Коня тоже видел — редкостный скакун, второго такого, пожалуй, не сыщешь. Когда за нами увязалась погоня, я их посчитал. Было двадцать. К месту засады добралось пятнадцать.
— И про дрибоду правда?
— Правда, захватили. Сам четверых зарубил, когда драчка завязалась. Неправда только, что Ритатуй их в Афины посылал, к нам они пробирались. С самого начала. Венета, вон, подтвердить может.