Повернулся и ушёл.
«Великие боги! — подумал Кэнт, глядя вслед Фидию. — Всё-таки, что ни говори, а сыновья у Тенция настоящие ахейцы, чтоб мне сдохнуть!»
Ночью Кан проснулся. Беспричинное веселье наполняло его, да ещё оказалось, что под плащом он не один. Венета не ушла и, кажется, только прикидывалась спящей. Кан попробовал её обнять, но она резко оттолкнула его:
— Не тронь меня, нахал!
Младший Норит перевернулся на спину и закинул руки за голову:
— Если я обидел тебя, извини, пожалуйста, — попросил он, блаженно улыбаясь, — но ты тоже хороша.
— Конечно, это я виновата, что ты уродился таким вруном.
— А вот тут ты неправа, — Кан помотал головой, приближаясь ближе, — родился я хорошим честным мальчишечкой.
— Кто ж тебя врать научил? Снова отталкивая афинянина спросила коринфянка.
— Обстоятельства, Вилен, Литапаст. И Ритатуй отчасти.
— Я тебе что — враг? Меня-то зачем обманул?
— Когда?
— Хоть сейчас не виляй, приходил Кэнт и всё рассказал. Может, и на него Медиса натравишь?
— А что… это можно. Ну, Аркадец! Ну, предатель! — Кан беспокойно заворочался, продолжая сближаться с сестрой Счастливчика.
— Мало того, что ты врёшь мне и Фидию, ты ещё и нарушил приказ Ритатуя! А если б тебя убили?! Тогда что?!
Кан притворно вздохнул, изображая мрачный пессимизм, это у него всегда получалось отлично:
— Днём раньше, днём позже, — сказал он обречённо, — всё равно дорога в царство Аида мне в скорости обеспечена. Эгей ставит меня в первый ряд, а если жив останусь, отец не простит позора — он уж постарается сунуть меня в самое пекло при первой возможности!
— Выше уже не раз говорилось, что Кан был очень искусным лицемером, поэтому неудивительно, что Венету здорово испугала нарисованная им картина.
— Ну, что ты, что ты, глупенький?! Выбрось из головы эти мысли! — коринфянка бережно дотронулась ладонями до его груди.
Но Кана уже занесло — дурачиться, так дурачиться:
— Да и кому я нужен-то?! Кто пожалеет о моей смерти? Родителям я безразличен, начальство ненавидит, девушки не любят! Див только потоскует да забудет, ну ещё Виса всплакнёт разок — другой… Даже лучше, если убьют — в десяток дадут настоящего, опытного воина, Фидию легче будет… и Кулу тоже.
Однако Венета пропустила намёк на недавний разговор об Изолиде — её гораздо больше заинтересовало другое имя:
— А кто такая — эта Виса?! — спросила она, и Кан почувствовал напряжение в её голосе. — Кто она такая?! А ну, говори немедленно!
— Виса? Это девчонка…
— Какая девчонка?! Ну, сознавайся! — Венета отвесила ему полновесную пощёчину.
Кан поймал её ладонь, протянул другую руку и крепко обнял возмущённо отбивающуюся подругу.