Эта солдатская поговорка должна была сберечь тех, кому она была адресована от печальной участи любопытной Варвары, имеющей склонность шастать по торговым рядам. И Монс, обиженно ворча под нос, как выражаются моряки, отчалил в сторону.
Спустившись с надстройки на гребную палубу, атлант и его подопечная обнаружили там воинов охранной сотни. Белые Султаны, рассевшись на скамьях гребцов, отдыхавших в трюме, как обычно, точили и чистили оружие; сцепив пальцы рук попарно, качали силу, двое боролись. Едва удостоив пришедших вниманием, что выразилось в небрежных кивках, они решили этим удовлетвориться и перестали их замечать — Белые Султаны не любили чужих.
Молча подойдя к сотнику, ветеран сел напротив него и поставил на скамью руку, согнутую в локте. Охранники с вялым интересом обернулись в их сторону. Гелла, подражая действиям покровителя, тоже уселась на скамейку и выставила свою крошечную ручонку. Несколько солдат хохотнули, наблюдая эту картину, но мгновенно заткнулись, стоило сотнику бросить на них косой взгляд. Ссориться с Петнафсом не собирался никто — ибер по национальности, он был силачом от рождения, жестокое воспитание и чудовищные нагрузки сделали из него настоящего богатыря. Его мускулы играли при каждом движении, словно ленивые морские валы, ростом он превосходил атланта на голову и был гораздо шире его в плечах. Никто не сомневался в том, чей верх будет в итоге.
Но в когопуле ветеранов силачей тоже хватало; бросив девочке короткое «Не мешай», Ульф Бартоно переплёл пальцы правой руки с толстыми, как огурцы, пальцами ибера. По счёту «три» соперники принялись решать задачу по укладыванию чужой руки на лавку. Голой физической силе Петнафса атлант противопоставил огромный опыт в этой не самой простой из физических забав. Для начала, он резко заломил кисть ибера и рывком наклонил его предплечье почти на половину расстояния до скамьи. С неимоверным трудом тот выровнял положение, но в тот момент, когда он сумел добиться этого, Великолепный повторил свой приём. Правилами он не был запрещён, поэтому зрители разочарованно охнули, но не вмешались в ход поединка.
Нечеловеческим усилием воли и мышц сотнику Белых Султанов удалось снова восстановить положение рук, и тут он столкнулся с возможностями человека, заслуженно прозванного Великолепным — медленно, но верно его суставы затрещали от чудовищного нажима на них. Широко улыбаясь сопернику прямо в выпученные от натуги глаза, атлант уложил его руку на доску скамьи гребцов и прижал к ней так, что у Петнафса заныли косточки кулака.