— Интересно, — пробормотал Кул, — зачем нам девственники? Понагнали тут всяких…
— От этих девственников толку побольше, чем от иных-прочих, — сказал Фидий. — Поправь-ка перевязь, умник!
Наконец появился Априкс в сопровождении самого Тенция.
— Нале-во! — скомандовал тысячник. — Марш!
За пределами лагеря афиняне соединились с сотней из тысячи адаманта и с фивянами. Оглянувшись, Кан заметил, что невдалеке строится отряд изолийцев и две сотни пелопонессцев. Тенций, адамант и командир беотийцев Гивс возглавили первую группу. Энох и Изолий — вторую. Общее руководство взял на себя Кэнт. Вперёд умчались полтора десятка джитов.
Шагая по рыжей от зноя траве Кан не сомневался, что приближается к врагу. Врагу жестокому, храброму и умелому. Шестой когопул — это вам не шуточки.
— Не ровен час — напоремся на крупный отряд, — вздохнул Гифон.
— Да нет, не на крупный, — откликнулся Кэм и расхохотался во всю глотку, — Кэнт решил весь когопул истребить!
— После боя трепаться будешь, остряк! — рыкнул на него Фидий. — Ну что за десяток мне достался, три тысячи воронов! Только языками трещать горазды!
— И десятник — зануда… — добавил Торит. — Гифон, тебе не кажется, что власть Фидия портит?
— А кто самый шустрый, — немедленно отозвался Фидий, — тот первым в дозор пойдёт.
— Э-эх, мамочка родная, — протянул Кул. — Лучше от врага смерть принять, чем такое наказание. Ну, молчу, молчу!
— Тебе с Султанами драться не приходилось? — тихонько спросил Кана Леон. — Как они?
— А Танат их знает! Посмотрим.
Прошло чуть больше часа, внезапно на вершине небольшого пологого холма показались бегущие джиты.
— Началось! — прошептал Торит.
Гоплиты прибавили шагу. Разведчики поспешили к Тенцию.
— Атланты, — доложил старший. — Идут навстречу. Три сотни.
— Далеко?
— Меньше двух стадиев.
— Молодцы. Отходите за линию. Отряд, слушай команду! Бегом на вершину, марш!
Взбежав на холм, ахейцы чётко, как на смотре, развернулись в фалангу, так, что на флангах и в центре оказались фивяне. Афинские сотни заняли места между краями и центром.
— Вон они! — сказал Кэм, сдерживая бешено колотящееся сердце.
Три сотни блещущих крепкими доспехами Султанов шли прямо на ахейскую фалангу. Шли колоннами по четыре. Казалось, им и дела нет до того, что враг близок. Лишь поднявшись до середины холма, они также чётко — не хуже эллинов, развернули свою линию, сомкнув шеренги щит к щиту.
Сердце в груди Кана билось часто-часто. И не у него одного. Покосившись на стоящего справа Леона, младший Норит заметил в глазах своего бесстрашного брата лёгкий трепет — слишком уж уверенно держали себя атланты. До врага оставалось чуть больше полусотни шагов.