— Живы? — выдохнул он, с облегчением швыряя наземь щит и расстегивая ремень шлема. — Эх, задали мы сегодня жару атлантам!
— Задали-задали… — проворчал Кан. — Ничего себе задали: скоро четыре часа, как драчка началась. Почти что по двое на одного, а когда конец — ещё не ясно. Неизвестно кто кому задал!
— Скоро конец, скоро! — обнадёжил его Леон. — Между пёрышками уже конский волос проглядывается. Эх, помахал я сегодня мечом досыта — четверых «петушков» в Аид спровадил, да двух полегче зацепил. А у вас как успехи?
— Шестерых приласкал, — отозвался Фидий, с хорошо разыгранным равнодушием опытного солдата.
— А сколько ранил?
— Я раненных не считаю…
— А ты, Кан?
— Я тоже.
— Что — тоже?
— Тоже не считал.
— Так посчитай!
— Ну, первого до начала прорыва, потом негр.
— Ага! — обрадовался Леон, ему было приятно, что брат хорошо проявил себя в схватке — пусть теперь попробуют обвинить его в измене. — И ещё одного дротиком! Да для тебя три атланта — это о-го-го!
— Не… — проговорил младший Норит, — вроде, не три… Четвёртый мне плечо поцарапал. Потом ещё негр… В общем, не помню — не то пятеро, не то шестеро. А может, и все семеро… говорю же — не помню!
— Ну, даже если пятеро — и то куда, как славно! — похвалил Фидий.
Кана редко хвалили, ругали гораздо чаще, поэтому он и не сдержал счастливой, почти детской улыбки:
— Тебе, Фидий, спасибо, — ответил он, смущённо, отворачиваясь. — Кабы не твои уроки…
— Да ладно тебе…
Постепенно весь десяток собрался у подножия холма. Молодые воины, отдохнув после изнурительной схватки, тоже вступили в разговор. Норитам было чем похвалиться — пятеро братьев принесли атлантам ущерба не меньше, чем целый десяток беотийцев. Но и остальные отличились: Орфей и Кул зарубили по три захватчика, Эвридика застрелила четверых, а Венета тяжело ранила двух Султанов. Закинув руки за голову, Кан блаженно щурился на колесницу Гелиоса, сияющую в небесной голубизне. Будто его словно иглой ткнули:
— Венета, а где Кэм? — спросил он красавицу коринфянку.
Тяжело дыша, Венета опиралась на сариссу, покрытую ржавыми пятнами засохшей крови. Она так устала, что до сих пор не заметила отсутствие брата.
— Не знаю, — ответила она недоумевающее. — Я потеряла его из виду после прорыва.
— Куда он повернул — это ты хотя бы знаешь?
— Налево. Вы направо, а в другую…
Кан подхватил с земли чехол с дротиками, щит и, на ходу застёгивая шлем, поспешной рысцой устремился к меньшему кольцу окружения. Почти все оставшиеся в живых афиняне уже вышли из боя; главное сделано, а добить жалкие осколки недавно ещё несокрушимой вражеской фаланги, прекрасно смогут и без них. Воины Священного отряда были, пожалуй, даже рады, что им не мешают ополченцы — эти профессионалы меча и сариссы любили игру со смертью не меньше Белых Султанов.