Помощник Монса — проевший все зубы на сушёной рыбе старый моряк Арольт приказал части гребцов перенести вёсла на левый борт и занять места искалеченных товарищей и развернул дрибоду навстречу врагу. Ко второму рулевому веслу встал Петнафс, повторяющий все движения помощника кормчего. Корабли сближались со страшной скоростью, их вели талантливые рулевые, заставлявшие носовые тараны выписывать сложные кривые, нацеливая их то в правую, то в левую скулу противника.
Но как выяснилось, ахейский капитан был гораздо хитрей атлантского: когда корабли уже должны были столкнуться, триера, резко ускорившись, ушла от тарана дрибоды, мимоходом сломав ей ещё несколько вёсел левого борта и вдобавок врезавшись кормой в корпус. Триера была вдвое тяжелей дрибоды, а по правому борту последней в тот момент образовалась водяная впадина — куда она и опрокинулась. Набежавшая следом волна жадно слизнула с палубы тех, кто не успел вцепиться в оснастку.
В этот напряжённый миг Ульф первым делом подхватил Геллу и обнял мачту, как свою первую любовь. Девочка кричала от ужаса, но у ветерана не было времени её успокаивать. Кинжалом обрубив канаты, удерживающие мачту, он сбросил её в воду, уйдя вместе с ней. Вынырнув, он обнаружил на поверхности всего две человеческие головы — Петнафса и, конечно, Арольта — старого моряка утопить было столь же легко, как мурену. Усадив девочку на мачту верхом, взрослые скорёхонько сообразили плот, использовав для его создания десяток досок, гвозди и обрывки такелажа…
Когда триера покончила с остатками атлантской эскадры, её командир повернулся к своему помощнику — одноглазому Ковлу.
— Это был воистину отличный бой, вороны меня подери! Атланты — это тебе не пивососы египетских тростниковых развалюх, и не финикийские бродяги, которые разбегаются от одного вида готовой к бою триеры, только критяне ещё могут драться с таким ожесточением. Помнишь бой у Итаки?
— Ещё бы мне его не помнить, когда именно там я чуть не стал слепее крота! — Ковл притронулся к повязке, скрывающей пустую глазницу. — Когда наши триеры врезались в критянский флот, чуть ли не половина из них пропела «буль-буль» раньше, чем мы дошли до второй линии. Если бы не твоя затея оттеснить островитян на мель ударом с фланга, нам бы точно несдобровать! Помнишь их флагмана, который прорвался сквозь наш строй, проделав с нашими судами то же самое, что мы устроили первому имперскому корыту? Хорошо, что на ихнего гения у нас Кэнт нашёлся! Скоро, скоро мы обнимем наших соратников: и Кэнта, и Эноха, и Гедиона, и Орита…