— Эй, Алам! Кто-то мне обещался лавровый венок дать поносить! Почему я его не вижу?! Неужели заныкал, зараза?
— На фига тебе мой венок, счастливчик?! — отозвался дерзкий Алам. — У тебя свой есть — вон, как вокруг пояса оплёлся! Если хочешь, я готов обменяться.
— Ага, щаз! — Кан прислонился щекой к голове Венеты и тихонько спросил на ушко. — Кстати, а где Кэм?
— Он ушёл к Ритатую, — сказала Венета.
У костра Норитов сводный отряд распался.
— Наш привет дядюшкам Изолию и Адаманту! — крикнул вслед друзьям десятник Фидий, потом перевёл взгляд на младшего брата и добавил. — Ну, рассказывай!
Десяток незамедлительно разместился вокруг костра, нетерпеливо ожидая повествования о приключениях младшего своего члена, но тот для начала помог Венете стянуть панцирь и уже потом, обвив рукой горячий девичий стан, доложил коротко и с иронией:
— Значит, дело было так. У Ритатуя кончилось его любимое вино. Зная о том, что, в отличие от всего афинского войска, я известный абстинент, он отправил за любимым хиосским меня, четырёх близнецов из рода Гетидов и Медиса. Леон, ты его должен помнить — вы с ним боролись, он выступал от Ойнейской филы.
— Я его помню, — кивнул Леон. — Ух, и здоровый кабан! Чуть не задавил меня своими лапищами, но я поймал его на боковую подсечку, а потом…
— Про «потом» потом доскажешь, — перебил его Гифон. — Кан, давай дальше.
— Ну, меня, как малопьющего, назначили командиром отряда. Приехали в имение, передали указание управляющему, а он говорит: «Грамота где?» А грамоты-то у нас и нету — Ритатуй забыл дать. Поехали обратно, не солоно хлебавши. Тут меня близнецы и подбили к Коринфу сгонять — чего, мол, попусту по дорогам слоняться, лучше съездим в Коринф, почистим атлантов, пока они нетронутые. А парни-то не нам чета: ни доспехов, ни оружия доброго, так что поддался я на их уговоры, есть такой грех. Только разве набег на врага Афин можно считать попыткой дезертирства? Скажи, Гифон, — ты у нас в законах сильней всех.
— Разумеется, нельзя. Если ты нам всё рассказал, не умолчал о чём-то важном, то ничего у Литапаста не выйдет, — успокоил окружающих Гифон. — Но чувствую я, что-то ты не договариваешь. Почему именно к тебе Литапаст прицепился? Что ты ему сделал?
Кан внимательно осмотрел сидящих у костра. На их лицах был написан такой горячий интерес, что ему очень захотелось рассказать всё, как есть. Но он знал, что разочаровывать воинов, свято верящих в пророческий гений Ритатуя, не самый лучший способ мотивировать их для встречи с огромной армией захватчиков.
— Литапаст считает, что у меня есть сведения о вражеской армии. Он думает, что мы ездили не за вином, а на разведку.