Кэм поднял голову и уставился в глаза афинянина:
— Не понял! — сказал он громко и отчётливо. — Ты что — отказываешься жениться на моей сестрёнке?!
Весь десяток, как по команде, обернулся в их сторону.
— Я не отказываюсь! — горячо выкрикнул Кан, озираясь вокруг, заглядывая в глаза любимой, её брата, своих друзей и родных. — Я буду счастлив, если ты отдашь её за меня!
— Ладно, — великодушно махнул рукой Счастливчик, — я подумаю. Но за это во время переходов ты будешь носить её сариссу.
— Ох, и ловкие вы ребята, коринфийцы! — покрутил головой мудрый Гифон.
А к завтраку в десяток пожаловал сам тысячник Тенций Норит, хмурый, но спокойный. По-хозяйски усевшись у костра, он выслушал доклад Фидия, познакомился с пополнением, внимательно осмотрел выправку Кэма, потом обернулся к младшему сыну.
— Что натворил на сей раз? — спросил с видом полной покорности злодейке судьбе.
— Да, в общем-то, ничего дурного, — пожал плечами виновник отцовского неудовольствия.
— Ну, да, ну, да… — с откровенным недоверием протянул Тенций. — Суд тысячников за просто так не назначают! Стыдобище для всей семьи!
— А как же суд над нашим прадедом? — не сдержался справедливый Торит. — Тоже тысячники судили, между прочим! И — ничего.
— Да я бы только гордился, если бы кого-нибудь из вас, подобно моему деду, судили за оскорбление воинов всей царской дружины! Да где вам! — с тяжким вздохом протянул знаменитый боец.
— Вообще-то Литапаст обвиняет меньшого в том, что он Гортензия в заложники взял, — осторожно напомнил Фидий. — Для малолетки тоже нехило…
— Если не брешет, конечно, — поправил первенца отец семейства. — Кан, сознавайся, как тебе воюется? Пищей не обделяют?
— Его обделишь! — фыркнул Фидий. — У него скоро морда треснет, и, что особенно противно, я, как десятник, ничего с этим сделать не могу — прав таких не имею. Можешь проверить, если хочешь.
— А вот, представь себе, очень хочу! Угостите своего командира завтраком, сынки? Заодно и проверим.
Десяток привычно разбился попарно, выстроившись перед Эвридикой, раскладывающей кашу с мясом.
— А почему меньшого с девушкой соединили? — придирчиво поинтересовался Тенций.
— Они самые младшие в десятке, — пояснил Фидий. — Всё по закону. Ты к кому присоединишься, тысячник?
— А вот к младшему и подсяду, — с вызовом ответил Тенций.
— Мы тут пытались выяснить, в кого Кан таким хитрым уродился, — хохотнул Кул Изолид. — Гифон настаивал, что в прадеда, но сейчас-то, дядюшка Тенций, всё стало предельно ясно. Весь в отца!
Тенций хмыкнул, но промолчал — Кул ему всегда нравился, он напоминал ему старого друга Изолия, в те годы, когда они были молоды и так же дружны, как их сыновья. Усевшись рядом с Венетой и Каном, тысячник с аппетитом принялся за кашу, сноровисто орудуя корочкой хлебца. Котелок опустел почти сразу, но Эвридика наполнила его снова, а когда каша у них кончилась вторично, добавила ещё.