— Погоди-ка, — запротестовал Тенций. — А почему ты третий раз котелок заполняешь?
— По закону каждому воину полагается котелок каши, двоим — два, троим, соответственно, три, — любезно объяснила Эвридика. — Кушай на здоровье, тысячник. Если понадобится, у меня и добавка найдётся.
— А ты, красавица, почему очередь третий раз пропускаешь? — переключился на Венету неугомонный «инспектор». — Тебе, что, каша не нравится?
— Очень даже нравится, я сама её варила, — улыбнулась коринфянка, старательно облизывая «ложку». — Но толстых девушек парни не любят, вот я и стараюсь не переедать.
Во время делёжки сыра она отщипнула небольшой кусочек, остальную свою порцию разломила пополам и вручила Кэму и Кану.
— Это её порция, — ухмыляясь, прокомментировал сие действие Фидий. — Кому хочет — тому отдаёт. Всё по закону. Так же и с мясом, если дают порциями, так же и с вином, и с хлебом. Наш младшенький скоро лопнет от необузданного обжорства. Это сегодня у него разгрузочный день, поскольку и порции немного убавились, и кашу ты ему доесть помог…
— Ну, так гонять его подольше, чтоб не жирел, — предложил Тенций. — Пускай отрабатывает добавочный рацион.
— Боюсь спросить, а кто его, пап, гонять будет?! — фыркнул Фидий. — Меня-то дополнительным рационом не балуют. Это не для него наказание получается, а вовсе для меня — его справедливого командира.
— Ну, как знаешь, — махнул рукой тысячник. — Раскормишь парня, сам за него сражаться будешь. Кончай завтракать, выходи строиться!
Площадка возле шатра командующего обозом афинского войска была густо усеяна роскошными доспехами тысячников — по традиции они расположились прямо на земле, подложив под бока меховые полости из бараньих шкур. Возле входа в шатёр на креслах расселись Эгей, его сын Тесей и стратеги Якхикс, Литапаст и Ритатуй. Яркое утреннее солнышко весело играло лучами на позолоте, серебре и драгоценных камнях, украшавших оружие и доспехи присутствующих.
Тенций присоединился к своим коллегам, демонстрируя незаинтересованность в исходе суда. А Фидий вышел в центр площадки и громко представился.
— Воин твоего десятка Канонес Норит обвиняется в попытке дезертирства и склонении к таковому воинов обоза Медиса Таисида и Аробиста, Нима, Шата и Эльида Гетидов. Присутствуют ли обвиняемые? — возгласил Литапаст Бореа, как верховный судья афинского войска.
— Я здесь, — ответил Кан, выходя пред взоры сотни глаз и вытягиваясь во весь рост.
К нему незамедлительно присоединились Гетиды и невозмутимый Медис. Шестёрка дерзких разведчиков Ритатуя была, как всегда, готова к отражению вражеского натиска.