Одежда моя ей не нравится.
И прическа.
— А не пойти бы вам?! — сказала я, поднимаясь.
— Куда? — опешила Селани.
— В магазин! — рявкнула я.
Так, что проходящая мимо официантка чуть не выронила поднос, но мне было уже наплевать. Резко развернувшись, я пулей метнулась от стола, желая только одного: добраться до дома, уволиться и…
И плевать, что я буду делать дальше.
Хочу — колье продаю, хочу — бродяжничаю.
Хочу, вообще под мостом петь буду. Мне будут платить только за то, чтобы заткнулась.
А если за мной приедет МОРГ… Ну, я тоже найду, что им сказать!
С этой мыслью я рванулась навстречу свободе, но тут дорогу мне заслонили массивной тушей Десмонда.
— Ты чего это удумала?!
— Что удумала — давно тебе уже сказала. Но ты меня в упор не слышишь, хотя уши вон какие большие!
Поскольку лапищами меня стискивали мощно, я сделала то, чего в жизни никогда не делала: попросту двинула Селани коленом между ног и под сдавленное:
— Уй, — рванула на улицу.
— Сто-о-ой! — донеслось страдальческое мне в спину.
— Сам стой! — не осталась в долгу я, устремляясь по улице в неизвестность.
По красивой, между прочим, улице.
Разве что сейчас она казалась мне просто картинкой из детской книжки, нарисованной и фальшивой. Слезы, которые так просто пролились в первый день в этом мире, сейчас засели комом глубоко в груди и душили похлеще жабы, как любила говорить Светка. Возможно, поэтому перед глазами у меня потемнело, и каблук угодил в ямку.
Ну а я непременно уткнулась бы носом в местную брусчатку или что это тут у них, но меня подхватила Селани.
— Куда собралась?! Сумасшедшая!
— Сама сумасшедшая! — крикнула я. Мне попытались запечатать рот ладонью, но я вцепилась в нее зубами, и плечистый бугай с совершенно немужским: «А-а-а!» отдернул руку.
— Ты что вытворяешь?! — Селани трясла ладонью и дула на нее, а я вдруг поняла, что не могу больше сдерживаться.
— Что я?.. Что я творю?! У меня дома остался любимый мужчина! Дети, которые каждый день встречали меня радостными улыбками! Родители! Подруга! Ты хоть представляешь, что это такое?!
Кричать больше не получалось, потому что непролитые слезы комком подобрались к горлу, зато сейчас я от души вцепилась в отвороты пиджака Десмонда и трясла его как грушу.
— Дети? — ошалело переспросила Селани. — У тебя есть дети?
— Нет! Они не мои… то есть мои, но не… Я работала няней! В детском саду, — выдохнула я. — Собиралась замуж! За того, кто…
О чем я вообще?
И кому все это рассказываю?
Руки разжались сами собой, я сползла на бордюрчик и обхватила колени руками, уткнувшись в них лицом.
Все, ничего больше не хочу!