— Э-э-э… мирэль Тонэ… — удивился привратник, увидев меня. — Вы разве не должны быть на дне рождения девочек?
— Нет, у меня выходной, — заявила я.
Заправила за ухо непослушную прядь и как ни в чем не бывало вышла за ворота.
Не представляя, что ждет меня ночью на холме Расцвета, но точно зная: в этот дом я больше не вернусь!
Михаил Соколов
Такси остановилось у небольшого, огороженного заборчиком таунхауса. Для Доминиканы это в порядке вещей: пара домов, справа и слева дорога, а вокруг ни души. Расплатившись с водителем, Михаил вышел из машины и, приблизившись к потертым воротам, нажал кнопку звонка. Андрей, когда узнал, куда он собрался, покрутил пальцем у виска, но останавливать не стал.
— Дурью ты маешься, Мих, — сказал добродушно (он познакомился с очень горячей американкой и по этому поводу пребывал в отличном настроении), — но у тебя отпуск, так что майся. Только смотри, осторожнее, а то разведут тебя, как лоха.
Ответа на звонок не последовало: негромко щелкнул замок, и дверь приоткрылась, пропуская Михаила на территорию. Двор был не убран, повсюду валялись какие-то бумажки, на столе (чем-то напомнив родное советское детство) стояла банка пива «Preidente» и тарелка с объедками рыбы.
На втором этаже распахнулось окно, и Мария сказала коротко:
— Восьмая.
После чего окно с треском захлопнулось, отрезая путь вездесущим жирным комарам. Учитывая, что раньше на месте Баваро было одно сплошное болото, комаров здесь водилось в избытке.
Михаил толкнул дверь и поднялся на второй этаж, отыскав нужную ему квартиру. Весьма просторную, к слову сказать, и вопреки его представлениям, совершенно не соответствующую логову колдуньи вуду. Впрочем, от вуду здесь все-таки кое-что было — всякие непонятные талисманы, символы на стенах, часть которых занавешена тяжелыми непрозрачными шторами, а еще здесь было слишком тихо.
Михаил мог поклясться, что окна в этой комнате старые (по крайней мере, то, что открывала Мария), но тишина стояла такая, словно он очутился на глубине в бункере.
— Ну, решился, значит. — Женщина кивнула ему на дальнюю комнату. — Тогда проходи.
— Прежде чем мы начнем, хочу, чтобы вы знали: я в это не верю.
— Не верил бы — не пришел. — Мария ухмыльнулась, обнажив крупные белые зубы.
Пришел, потому что другой надежды не осталось.
Вслух он этого не сказал, но в дальнюю комнату все-таки прошел. Хозяйка шла следом.
— Деньги вперед, — сказала Мария, кивнув на потертый, покрытый темно-бордовой скатертью стол. На скатерти темнели пятна, и Михаил почему-то подумал, что ему не хочется выяснять, откуда они взялись.