— Неужели?
— Затем господин Ливенс, отец Бетье. Важная персона. Разводит коров на экспорт. Отправляет их даже в Австралию. Вдовец. Других детей у него нет.
— Мог ли он убить Попингу?
Инспектор был в таком замешательстве, что Мегрэ стало его жаль. Чувствовалось, как трудно тому обвинить человека влиятельного, экспортирующего коров в Австралию.
— Если он видел, не так ли?
Мегрэ был безжалостен.
— Если он видел что?
— Около бревен. Бетье и преподавателя.
— Ну, да!
— Это совершенно конфиденциально.
— Еще бы! А Баренс?
— Вероятно, он тоже видел. Возможно, ревновал. Тем не менее в училище он был через пять-семь минут после преступления. Этого я не понимаю.
— Короче, — комиссар говорил так же серьезно, как с Жаном Дюкло, — вы подозреваете отца Бетье и ее возлюбленного Корнелиуса.
Последовало неловкое молчание.
— Далее, вы подозреваете Остинга, фуражку которого нашли в ванной.
Пейпекамп совсем упал духом.
— Затем, конечно, человека, оставившего в столовой манильскую сигару. Сколько торговцев сигарами в Делфзейле?
— Пятнадцать.
— Это не облегчает задачу. И, наконец, вы подозреваете профессора Дюкло.
— Потому что в руке он держал револьвер. Я не могу отпустить его. Вы понимаете?
— Понимаю.
Метров пятьдесят они прошли молча.
— А что думаете вы? — пролепетал наконец полицейский из Гронингена.
— Вот в чем вопрос! И вот в чем разница между нами: вы что-то предполагаете, у вас масса предположений. А я, кажется, еще ничего не предполагаю…
Неожиданно Мегрэ спросил:
— Бетье Ливенс знакома с Басом?
— Не знаю. Не думаю.
— А Корнелиус?
Пейпекамп провел рукой по лбу.
— Может быть, да, а может быть, нет. Скорее нет. Я могу выяснить.
— Правильно! Постарайтесь узнать, были ли у них какие-либо связи до трагедии.
— Вы считаете?
— Ничего я не считаю. И еще: на острове Воркюм есть радио?
— Не знаю.
— Узнайте.
Трудно сказать, как это произошло, но теперь между Мегрэ и его спутником установилась определенная иерархия: инспектор смотрел на комиссара как подчиненный на начальника.
— Проверьте эти два пункта, а мне нужно нанести один визит.
Пейпекамп был слишком вежлив, чтобы спрашивать, куда собирается идти комиссар, но в глазах его стоял вопрос.
— К мадемуазель Бетье! — закончил Мегрэ. — Какая дорога самая короткая?
— Вдоль Амстердипа.
Красивый пятисоттонный пароход из Делфзейла описывал по Эмсу дугу перед входом в порт. А на борту своего судна Бас, неторопливый, грузный, но полный нервного возбуждения, мерил шагами мостик в ста метрах от «береговых крыс», разомлевших на солнце.