— Добро пожаловать, сир Сеоман, — сказал принц Джошуа, знаком указывая Саймону на место слева от себя. — Наши друзья, жители Нового Гадринсетта, приложили все усилия, чтобы сегодняшняя трапеза получилась праздничной. Вот кролик и жареные куропатки; это, я так полагаю, цыплята; а вот отличная серебряная форель из Стефлода. — Последние несколько недель были относительно спокойными, но лицо принца показалось Саймону смертельно усталым и осунувшимся. — Приятного аппетита всем! Постарайтесь забыть, что нас ждет свирепая зима и мы будем жить впроголодь или сосать лапу, как медведи.
— Новый Гадринсетт, вы сказали? — спросил Саймон.
— Да, — с гордостью кивнула Джулой, — принц справедливо решил дать нашему лагерю имя этого священного места.
— Из Гадринсетта к нам толпами идут люди, к тому же название очень подходит — в переводе с древнеэркинландского наречия оно означает «Место собраний». Вот я и назвал так наш лагерь. — Принц поднял кубок с изящной чеканкой. — За Новый Гадринсетт!
Этот тост все приняли с воодушевлением.
Дары равнины и леса пользовались большим успехом. Саймон за обе щеки уписывал изысканные яства. У него не было во рту ни крошки со времени вчерашней полуденной трапезы, так что бóльшую часть ночного бдения он предавался недостойным рыцаря размышлениям о еде. Голод слегка притупился во время церемонии посвящения в рыцари, зато сейчас аппетит вырос вдвое.
Джеремия стоял за спиной Саймона, наполняя его кубок, как только это становилось необходимо. Саймона смущало, что хейхолтский приятель прислуживает ему, но Джеремия гордился своим положением и не променял бы его ни на что.
Джеремия явился к Сесуадре, привлеченный слухами о растущей армии Джошуа. Саймон никак не ожидал встречи с ним и был очень удивлен переменами, которые произошли во внешности и характере мальчика свечника. И если Саймон удивлялся, то Джеремия просто долго не мог поверить, что Саймон действительно цел и невредим, и восхищался его великолепными приключениями. Он считал чудом, что Саймон уцелел, пережив столько опасностей, и стал его оруженосцем, как будто это было само собой разумеющимся. Сначала это раздражало Саймона, но потом он понял, что дружбе это не помеха, и успокоился.
Джеремия в отличие от Саймона крайне мало говорил о себе. Он сказал только, что работал в литейной Хейхолта и что Инч, бывший помощник доктора Моргенса, стал теперь мастером литейщиков. Саймон подозревал, что Джеремия о многом умалчивает, недоумевал, но вопросов не задавал. Он никого не собирался уличать во лжи и скрытничестве, но теперь-то он рыцарь…