— Я не трогал ее. Я даже не знаю, кто это.
Сказанное сразу же выдает его. Девушка на фото могла быть кем угодно, но, сказав «я не трогал ее», он крупно лажает. Он сразу понимает свою ошибку и начинает дрожать, а кувалда в моей руке ощущается легкой, как нож. Я поднимаю инструмент и опускаю на его правую руку. Он кричит. Думаю, та девушка тоже кричала. Так что он заслуживает и худшего.
У отца этой юной леди есть связи и деньги. Этот человек сходил с ней на свидание, а потом использовал. Он не знал, кем был ее отец и чем все могло обернуться. Так что теперь он платит за это кровью.
Встаю и подхожу к нему с другой стороны. Как только я наклоняюсь, он поворачивает голову в мою сторону. Его лицо так близко к моему, дыхание воняет бензином, который я влил в его глотку, смешанным с медным запахом его крови.
— Херов урод, скажи хоть что-то!
Я опускаю кувалду, и она с треском встречается с его другой рукой.
— Я собираюсь раздробить каждую косточку в твоем теле и заставлю тебя почувствовать боль в десять раз большую, чем испытала она.
— Ты уже заставил, — скулит он.
— Еще нет, — возражаю я, опуская кувалду на его локоть.
Дроблю столько костей в его теле, сколько могу, пока он кричит, плачет и скулит от каждого удара. Когда приходит время и не остается почти ни одной целой кости, а он перестает бороться, я стреляю ему прямо в голову.
— Готово, — говорю я, глядя на залитый красным пол.
Брызги крови покрывают мое лицо, тело и руки. К счастью, я хожу в черном, и заметить кровь нелегко. Выхожу на солнце и направляюсь прямо к своей машине, оставив позади этого человека в его танцевальной студии, мариноваться в собственной крови.
Трейс
Демон живет во мне. Кто-то зовет его Сатана, но я зову — Поврежденный.
Во мне есть тьма, настолько страшная, что я сам не знаю ее глубин. Даже пять лет спустя я все еще пытаюсь понять, что мне со всем этим делать.
Руками она скользит вниз по моему телу, и я изо всех сил стараюсь не отстраниться. Она трогает меня. Испытывает мою силу воли. Прижимается сиськами, а ее короткие каштановые волосы щекочут мою грудь. Она смотрит на меня, понимая, что нет никакого эффекта — с каждым разом это заметнее. Та потребность в ней, что была у меня, все меньше и меньше. Наши взгляды встречаются, и яркая синева ее глаз побуждает меня действовать. Я хватаю ее за руки и тяну на себя. Она смеется, и это раздражает. Иногда удивляюсь, как мы смогли продержаться так долго, но потом она берет мой член в рот, и я вспоминаю причину.
— Иди сюда, — мой голос хриплый, жаждущий.
Она довольно улыбается, показывая ямочки на щеках. Я наклоняюсь и целую их — справа и слева. Скользнув руками между нами, она хватает мой член и сжимает, отчего он становится еще тверже. Я знаю, ей хочется снова спуститься вниз, обхватить его губами. Это наша обычная прелюдия.