— Его сын, — проговорила я. Мой голос дрожал, даже несмотря на то, что руки уже не тряслись больше. — Берти — его сын. Вот почему он хотел меня убить, почему нанял Рамона. Он не хотел, чтобы у его сына были из-за меня проблемы.
Кон оглянулся на меня через плечо, удивлённо подняв брови.
— Позволь мне первым тебя поздравить с тем, что твой ребёнок оказался таким психопатом, Винс, — произнес Нэйт и снова выглянул в коридор. — Хорошая работа.
Кон повернулся к Винсу и опустился на колени. Страх в глазах Винса был бальзамом на мою израненную душу. Судьба быстро настигала и карала и теперь приняла облик моего собственного ангела смерти. Эти чувства можно назвать жаждой крови?
— Я хочу, чтобы ты знал: я намерен хорошенько позаботиться о Берти. Око за око. Время, которое я не могу потратить на тебя, я потрачу на него.
Глаза у Винса расширились, и он сделал глубокий, булькающий вдох. Ему удалось издать лишь одну ноту крика, прежде чем Кон нажал на курок.
Конрад.
— Не уходи, — попросила Чарли и прижалась ко мне, из ее глаз текли слезы. — Давайте просто уйдем, все трое. Просто уйдем и никогда не будем оглядываться.
— Нам надо закончить с этим, — ответил я, приподнял её подбородок и поцеловал, проникая языком в её рот и наслаждаясь её вкусом. Она обняла меня за шею и держала, пока я вбирал с ее губ всю смелость, которая мне необходима. Ее кожа согрелась под одеялом, и мне ничего так не хотелось, как заключить её в объятия и бежать с ней. Но не сейчас. Пока Берти не лежал мертвый у моих ног.
— Как ты хочешь это сделать? — поинтересовался Нэйт. Он стоял в дверях с решимостью в глазах.
— Чарли, — окликнул я, вытаскивая из кармана ключ от «Ауди». — Возьми ключи. Иди прямо по подъездной дорожке. Если увидишь кого-нибудь, стреляй. Не задавай вопросов, просто целься в грудь и нажимай на курок, пока они не перестанут двигаться. Когда дойдешь до главной дороги, поверни налево. Машина стоит на краю участка у высоких кустов. Садись за руль. Двигайся на запад. В багажнике спрятаны деньги.
— Пожалуйста, не надо, — её умоляющий тон пробил насквозь мою кожу и застрял там. Она разорвала меня на куски, просто желая меня.
— Я должен, — ответил я. Отказ от нее вызвал внутреннее кровотечение, которое, я не был уверен, когда-нибудь остановится. Я поцеловал ее в лоб и провел рукой по ее волосам. — Я люблю тебя.
Она выпрямила спину, хотя по щекам у нее текли слезы:
— Я могу помочь. Я имею такое же право на Берти, как и ты. Это меня связали в подвале.
Я улыбнулся, ее жажда мести сладко засела у меня на языке, хотя я не хотел рисковать ею. Больше не хочу.