Она не ошиблась. Шестаков налил в кружки, правда, не рома, а вина из тёмной трофейной бутылки.
— Ну что, выпьем за победу, Кира Николаевна?
— Вам от жены давно писем не приходило? — принимая кружку, спросила медсестра, глядя в упор на капитана.
— Давно, — коротко отозвался Шестаков и одним глотком опрокинул кисловато-терпкое вино.
— Письма сейчас долго идут, особенно зимой в бездорожье.
— Долго, — кивнул комбат.
— Ну а вы хоть домой пишете?
Он встал, одёрнул гимнастёрку с двумя нашивками за ранения, орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».
— Допивайте вино. Вроде неплохое. И отдохните, пока время есть. В ночь, судя по всему, двинемся.
— Мне у вас в блиндаже отдохнуть или к себе можно пойти?
— Идите к себе. Тем более, Игнатьич печку наверняка натопил. Он тепло любит.
— Тогда разрешите удалиться, — тоже поднялась медсестра. — Если можно, конечно.
— Да не язвите вы, Кира. Никто к вам не навязывается. Нет причин на меня так смотреть.
Красивая медсестра Замятина неторопливо надела полушубок, затянула портупею и набросила на плечо санитарную сумку. С едва уловимой усмешкой козырнула и аккуратно закрыла за собой дверь.
Ну вот, не получился полевой роман… Хотя Шестаков на что-то рассчитывал. Впрочем, будь Андрей понастойчивее, Кира, наверное, осталась бы с ним. Но капитана задела язвительность медсестры и особенно напоминание о жене.
Вместе с пятилетней дочерью она осталась в военном городке под Брестом. Эвакуироваться не сумела, иначе дала бы о себе знать. Могла попасть под бомбёжку и погибнуть вместе с дочерью. Да мало ли что случается на войне. Полтора года прошло. Боль временами накатывает, иногда хочется забыться. Например, как сейчас. Не получилось.
Одному оставаться в просторном блиндаже было тоскливо. Послал ординарца за Калугиным. Затем пришёл командир десантной роты Павел Мельник и сообщил, что немецкие наблюдатели замаскировались на соседнем холме.
— Ну, с этим пусть командир пехотного полка разбирается, — отмахнулся Шестаков. — Давайте отдыхать.
— Можно бы граммов по сто выпить, — предложил Калугин. — И на боковую.
Предложение самого старшего по возрасту командира роты приняли единогласно. Выпили ещё, а затем улеглись поспать. Когда ещё выпадет такая удача — в тёплом блиндаже вздремнуть.
Про Киру Замятину никто ничего не спрашивал. Если ушла, значит, не всё гладко получилось. А к вечеру танковый батальон уже готовился продолжить путь вдоль линии фронта.