К тому времени я перестал удивляться чему-либо. Наоборот – счел вполне нормальным, что она меня там дожидается. Лицо у нее было красивое, эдак естественно утонченное, а в голосе звучали благородные нотки. Несмотря на ее шестьдесят сантиметров, в женщине было нечто особенное – такое запросто могло пленять сердца мужчин.
– Я поведу вас дальше, – сказала она. – Не могли бы вы взять эту лампу?
Как и было велено, я снял с крючка на стене ручной фонарь. Кто его туда подвесил, я не знал, висел фонарь на не доступной для женщины высоте. Сверху у него было железное кольцо, за которое его и было удобно подвешивать на крюк или держать в руке при ходьбе.
– Вы ждали, пока я приду? – спросил я.
– Да, – ответила она. – Ждала здесь очень долго.
Она, видимо, тоже – разновидность метафоры? Но спросить ее об этом напрямую я постеснялся.
– Вы здесь живете?
– Живу ли я здесь? – переспросила она с недоумением на лице. – Нет. В здешней земле я просто дожидалась вас. Я не понимаю, что значит «здесь живете».
Я постеснялся задавать ей другие вопросы. Она – Донна Анна и здесь дожидалась моего прихода.
Она была укутана в такое же белое одеяние, что и Командор, вероятно – шелковое. Сверху несколько накидок одна поверх другой, снизу – нечто вроде просторных шальвар. Что у нее за фигура, со стороны не очень разберешь, но, похоже, тело – стройное и подтянутое. Обута она была в маленькие черные башмачки из какой-то кожи.
– Ну что, пойдемте, – сказала Донна Анна. – Времени у нас в обрез. Дорога с каждой минутой сужается. Следуйте за мной. И несите лампу.
Вытянув ручной фонарь у нее над головой, я шел следом и освещал ей дорогу. Быстро и привычно Донна Анна углублялась в пещеру. Пока мы шли, в фонаре подрагивало пламя свечи, и мелкие тени плясали на скальных стенах, точно живая мозаика.
– Эта пещера похожа на ветренницу у горы Фудзи, где я прежде бывал, – сказал я. – Это она?
– Все, что здесь есть, – на что-то похоже, – не оглядываясь, ответила Донна Анна, будто бы обращаясь к темноте перед собой.
– Выходит, все здесь не настоящее?
– Никто не знает, какое оно – настоящее, – ровно произнесла в ответ она. – Все, что мы видим перед глазами, в конечном счете – производное взаимосвязи. Свет, который здесь есть, – метафора тени; тень, которая здесь есть, – метафора света. Полагаю, вы это и так знаете…
Не могу утверждать, что я верно понял смысл ее слов, но с вопросами решил повременить. Любой из них мог привести к заковыристой философской дискуссии.
Чем дальше мы двигались вглубь, тем уже постепенно становилась пещера. Потолок опустился ниже, и мне пришлось идти, немного пригнувшись, – как и тогда, в ветреннице на Фудзи. Вскоре Донна Анна остановилась. Обернулась и посмотрела вверх прямо на меня своими маленькими черными глазами.