– Значит, ты наконец дозрел до того, чтоб заняться серьезной живописью, – произнес Масахико.
– Раз остался один, больше не нужно штамповать портреты ради заработка. Наверное, поэтому? И у меня возникло желание порисовать в свое удовольствие.
Масахико кивнул и сказал:
– У всего есть светлая сторона. Даже самая толстая и мрачная туча с обратной стороны серебрится.
– Заглядывать за каждую с обратной стороны – не находишься.
– Ну, я же это теоретически, – сказал Масахико.
– К тому же на мне, похоже, сказывается жизнь в том доме на горе. Безусловно, там – идеальная обстановка для сосредоточенной работы.
– Да, там особенно тихо. Никто не приедет туда, можно не беспокоиться. Простому человеку там может показаться уныло, но тебе я тогда решил предложить, зная, что такому, как ты, это будет нипочем.
Открылась дверь в комнатку – принесли закуску. Пока расставляли тарелки, мы сидели молча.
– Ну и, конечно же, большую роль играет мастерская, – сказал я, дождавшись, когда уйдет официант. – Мне кажется, в той комнате нечто прямо-таки подстегивает творить. У меня такое чувство, что именно в ней центр всего дома.
– Если б дом был человеческим телом, там бы располагалось сердце?
– Или сознание.
– Харт энд майнд, – сказал Масахико. – Сердце и ум. Хотя, по правде сказать, мне там все-таки как-то неуютно. Слишком уж все пропитано запахом того человека. У меня до сих пор внутри такое чувство. Ведь пока отец жил в том доме, целыми днями он просиживал в мастерской и в одиночестве, молча писал свои картины. В детстве то место было неприкосновенной святыней, приближаться к ней было нельзя. Все это еще свежо в моей памяти. Поэтому когда приходится туда ездить, я стараюсь к мастерской не приближаться. Да и ты будь осторожен.
– Чего же мне там остерегаться?
– Чтобы тебя не обуял дух моего отца. Что уж там, он у него на самом деле очень крепкий.
– Дух?
– Ну да. Точнее сказать – воля. Отец – человек твердой воли. Такое может впитываться куда-то, где такой человек провел много времени. Как запах.
– И что – от этого становятся одержимыми?
– Это не очень приятное и точное выражение. Наверное, лучше сказать – подвергаются некоему влиянию? Силе того места.
– Ну, не знаю. Я всего лишь слежу за домом – я даже не знаком с твоим отцом. Поэтому, возможно, все и обойдется, такое бремя на меня не падет.
– Да, – сказал Масахико и отпил из бокала белого вина. – Я-то его близкий родственник, поэтому должен держать ухо востро. А если дух этот идет на пользу творчеству, тем лучше.
– А как себя чувствует твой отец?
– Конкретно ни на что он не жалуется. Возраст. Десятый десяток все-таки. Силы уже не те. В голове сплошь каша, но пока еще ходит сам с палочкой, аппетит хороший, глаза в порядке, зубы целые. Представляешь, ни одного больного зуба! Не то что у меня.