– Все, что будет в моих силах.
– Если ты не против, я хотел бы встретиться с твоим отцом. Когда поедешь в пансионат на Идзу, сможешь взять меня с собой?
Масахико посмотрел на меня, будто видел перед собой диковинную зверушку.
– Ты хочешь встретиться с моим отцом?
– Если тебя это не затруднит.
– Конечно, нет. Только он уже не в состоянии выражаться членораздельно. У него в голове сплошная муть, полный хаос. И если ты на что-то надеешься… в смысле – хочешь добиться от Томохико Амады чего-то осмысленного, боюсь, тебя эта встреча только расстроит.
– А я ни на что и не надеюсь. Просто хочу хотя бы раз встретиться с твоим отцом и хорошенько рассмотреть его лицо.
– Зачем?
Я вздохнул и обвел взглядом гостиную.
– Я уже полгода живу в этом доме, работаю в мастерской твоего отца. Пишу картины, сидя на его табурете. Ем с его посуды, слушаю его пластинки. И во всем этом, признаться, везде ощущается его присутствие. Вот я и посчитал, что нужно хотя бы раз встретиться с ним самим, пусть даже не удастся толком поговорить. Мне все равно.
– Раз так, то ладно, – согласился Масахико. – Хоть ты и приедешь со мной вместе, он и не обрадуется, и не расстроится, ведь он уже не различает, кто есть кто. Поэтому ничего не помешает мне взять тебя с собой. Скоро я опять туда поеду. Врачи говорят – ему осталось недолго. В любой миг может произойти что угодно. Поэтому поехали, если не будешь занят.
Я принес запасной комплект постели: матрас, подушку и одеяло, – и постелил ему на диване в гостиной. Еще раз окинул комнату взглядом, проверяя, нет ли где Командора. Если Масахико проснется среди ночи и увидит перед собой шестидесятисантиметрового мужчину в одежде эпохи Аска, у него наверняка душа уйдет в пятки. Еще решит, что белая горячка началась.
Помимо Командора, меня в этом доме беспокоил «Мужчина с белым „субару форестером“». Сама-то картина развернута лицом к стене, но я понятия не имел, что может произойти во мраке ночи в мое отсутствие.
Я пожелал Масахико крепкого сна до самого утра – и при этом ничуть не кривил душой.
Перед тем, как лечь, я выдал Масахико свою запасную пижаму – он примерно моего сложения, так что размер оказался впору. Масахико разделся, натянул пижаму и нырнул в приготовленную постель. В комнате было прохладно, но под одеялом должно быть тепло.
– Ты на меня не сердишься? – спросил напоследок он.
– С чего бы? – ответил я.
– Но тебе ведь немного больно?
– Наверное, – признался я. Я тоже имею право хоть сколько-то чувствовать боль.
– Но в стакане воды еще одна шестнадцатая часть.
– Именно, – подтвердил я.