Раевский кивнул головой.
Когда Воробейко вернулся, в доме уже были Раймонд и несколько рабочих. Среди них — высокий белокурый юноша, которого Раймонд познакомил с отцом.
— Это Пшеничек. Он тебе расскажет про Патлая и других товарищей. Я его случайно встретил у Степового.
Раевский крепко пожал юноше руку.
— А это, — шепотом добавил Раймонд, указывая глазами на входящих рабочих, — пулеметчики. Ты, помнишь, говорил, чтобы я познакомил тебя? Вот этот высокий, Степовый, а другой, усатый, Гнат Верба, — это старые солдаты. Пулемет они, между прочим, принесли в мешках по частям. Мы его сейчас соберем на водокачке. Лента есть, только патронов нет… Остальные придут позже, как ты приказал.
В комнате становилось тесно. Высокий рабочий проверял принесенную Воробейко винтовку.
— Новенькая! Штык прикрепляется вот так: раз, два — и готово!
Раевский расспрашивал рабочих о настроении в поселке.
Ядвига ушла помогать Олесе. Раймонд тоже пошел на кухню, позвав с собой Пшеничека.
— Вот, Олеся, новый товарищ. Помните его? Пшеничек, не зная, куда деть мокрую фуражку, крутил ее в руках. Ему уже рассказали об аресте отца. Тревога за старика не давала ему покоя.
— Присаживайтесь здесь вот, на лавке. Хоть и тесно, но уж извиняйте, — пригласила Олеся и ловко высыпала из горшка в большую миску вареный картофель.
Ядвига поливала маслом кислую капусту.
Раймонд чувствовал, что необходимо сказать девушке об Андрии.
— Олеся, вы знаете, кто это гудит?
— Нет, а что?
— Говорят, что Птаха закрылся в котельной.
Черные брови девушки встрепенулись. Она не чувствовала, что горячий чугун жжет ей пальцы.
— Как Андрий? Один?
— Да. Его окружили… До сих пор отбивается от них. Пшеничек следил за Олесей грустным взглядом.
— Как же так, Раймонд? Почему его оставили! Что ж он один сделает?
Раймонд не мог смотреть ей в глаза. Он вышел из кухни.
— Отец, ты помнишь, я тебе говорил об Андрии Птахе?
— Помню.
— Это он гудит на заводе. Его убьют. Разреши нам, отец, прошу тебя…
Раймонд чувствовал, что за его спиной стоит Олеся.
— Разреши нам… Сейчас еще товарищи придут из поселка… Все знают Андрюшу. Разреши нам выручить его!
— Да, жаль парня! Кончат они его, — негромко сказал стоящий у двери высокий рабочий, тот, кого Раймонд назвал пулеметчиком.
Брови Сигизмунда сошлись в одну сплошную линию.
— У нас нет патронов. И притом выступать по частям нельзя.
Никто не шевельнулся. Раймонд стоял перед отцом, как немая просьба.
Раевский посмотрел в широко раскрытые глаза девушки, и она поняла, что он не уступит.
— Господи! Неужели у вас нет сердца! — чуть слышно прошептала она.