— Так нового еще ж не кололи, батюшка.
— Знаю и сам, да можно бы пожирнее, хоть и старое. Пузырек где? Что это мать тебе целую четверть не дала? Разве ж возможно полный?
— Да в нем, батюшка, два наперстка всего. Куда же меньше?
Батюшка постоял немного раздумывая.
— Ты скажи-ка, пусть лучше мать сама придет. Я прямо сам ей и смажу. А наливать… к чему же…
Но Димка отчаянно замотал головой.
— Гм… Что ты головой мотаешь?
— Да вы, батюшка, наливайте, — поспешно заговорил Димка, — а то мамка наказывала: «Как если не будут давать, бери, Димка, сало и тащи назад».
— А ты скажи ей: «Дарствующий да не печется о даре своем, ибо будет перед лицом всевышнего дар сей всуе». Запомнишь?
— Запомню!.. А вы все-таки наливайте, батюшка. Отец Перламутрий надел на босу ногу туфли — причем Димка подивился их необычайным размерам — и, прихватив сало, ушел с пузырьком в другую комнату.
— На вот, — проговорил он выходя. — Только от доброты своей… — И спросил, подумав: — А у вас куры несутся, хлопец?
— От доброты! — разозлился Димка. — Меньше половины… — И на повторный вопрос, выходя из двери, ответил серьезно: —У нас, батюшка, кур нету, одни петухи только.
…Между тем о красных не было слуху, и мальчуганам приходилось быть начеку.
И все же часто они пробирались к сараям и подолгу проводили время возле незнакомца.
Он охотно болтал с ними, рассказывал и шутил даже. Только иногда, особенно когда заходила речь о фронтах, глубокая складка залегала возле бровей, он замолкал и долго думал о чем-то.
— Ну что, мальчуганы, не слыхать, как там?
«Там» — это на фронте. Но слухи в деревне ходили смутные, разноречивые.
И хмурился, и нервничал тогда незнакомец. И видно было, что больше, чем ежеминутная опасность, больше, чем страх за свою участь, тяготили его незнание, бездействие и неопределенность.
Привязались к нему оба мальчугана. Особенно Димка. Как-то раз, оставив дома плачущую мать, пришел он к сараям печальный, мрачный.
— Головень бьет… — пояснил он. — Из-за меня мамку гонит, Топа тоже… Уехать бы к батьке в Питер… Но никак.
— Почему никак?
— Не проедешь: пропуски разные. Да билеты, где их выхлопочешь? А без них нельзя.
Подумал незнакомец и сказал:
— Если бы были красные, я бы тебе достал пропуск, Димка.
— Ты?! — удивился тот. И после некоторого колебания спросил то, что давно его занимало: — А ты кто? Я знаю: ты пулеметный начальник, потому тот раз возле тебя солдат был с «льюисом».
Засмеялся незнакомец и кивнул головой так, что можно было понять — и да, и нет.
И с тех пор Димка еще больше захотел, чтобы скорее пришли красные.