А может, все куда банальнее? Не хочет водиться с «темными», ужасными порождениями ночи и все в таком духе? Если не изменяет память, в исторической справке про Орден указывалось, как ложи за века трансформировались в соперничающие фракции. Представители одной предпочитали держаться подальше от конкурентов? Вполне допустимое предположение.
Так и не дождавшись отклика на призыв познакомиться, девушка повернулась ко мне с грустью в глазах и явно не ожидая что-либо услышать. Я поспешил ее обрадовать и, выдав улыбку, жизнерадостно произнес:
– Я Кирилл Мечников.
Хоть какая-то активность согнала печальное выражение с лица Дарьи. Она уже, похоже, думала, что с ней так никто и не заговорит.
– Очень приятно, Кирилл. А ты…
Договорить у нее не получилось. Сохранявшая до последнего момента неподвижность светская фифа совершенно неожиданно для всех большим скачком прыгнула к двери, напряженно прислушалась к чему-то, медленно приоткрыла створку и осторожно выглянула в коридор.
– Что ты делаешь? – первой опомнилась Дарья.
Друидка никак не отреагировала на странное поведение одной из черных и равнодушно отвернулась к окну.
Я слегка приподнял брови, намереваясь осведомиться, за кем это Ольга Балашова так внимательно наблюдает, как вдруг та взяла и выскользнула наружу, только ее и видели.
– Эй, ты куда? – Дарья бросилась за ней.
Чувствуя себя идиотом, я легкой рысью направился следом. И чего, спрашивается, не сидится на месте? Обязательно надо пойти искать приключения на пятую точку. И я дурак, вместо того чтобы спокойно проигнорировать выкрутасы двух сумасбродок, зачем-то поплелся за ними.
Мне что, больше всех надо? Куда я поперся?
Эти и еще куча других мыслей, щедро приправленных матом, крутились в моей голове, пока длился короткий спринт, закончившийся у знакомого терминала, выполнявшего здесь функцию телефонной будки.
– Вы чего за мной побежали? – яростно сверкнув глазами, гаркнула светская львица с вживленными драгоценностями на лице.
Хороший вопрос. Я бы даже сказал отличный. Мне бы прикрикнуть на этих двух малолетних дурех да голосом пожестче приказать возвращаться назад, как-никак третий десяток уже разменял, да вот беда, со всем этим перевоплощением я уже не ощущал себя умудренной жизнью взрослой особой. В голове до сих пор творился приличный кавардак, а разум все никак не хотел поверить, что окружающая действительность не какой-нибудь затянувшийся сон или того хуже – галлюцинации под действием наркоза.
Да и в целом, очутившись в теле четырнадцатилетнего парня, как-то само получалось, что тоже постепенно воспринимал себя подростком. Психика склонна и не к таким выкрутасам.