Была на семинаре у Зяма в восьмом классе. Он попросил помочь. Приходим мы , я Иржик и Пашка, а он стихи читает:
Мы живем под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца, -
Там помянут кремлевского горца...
Потом к нам обернулся и говорит: "Мы тут без вас не начинали. Стихи вот пришлось читать. Ну ка, чьи стихи были?"
А мы молчим, как бараны. Пришла потом домой, бабуле рассказала. Она как за голову схватится, как начнет еще почище Зяма:
- Да как же это можно не знать стихов Мандельштама!? Этих стихов как можно не знать? Позорище!
Да... Долго мне еще до уровня пилить, долго.
Из интервью Кабардинского Михаила Олеговича
Сашку я знал еще со времен интерната. Он был блестяще математически одарен и мог бы многого достичь в науке. Но, понимаете, мне уже тогда, в общем, и не только мне, казалось, что он станет педагогом. Это трудно объяснить, но вот если есть такая штука как призвание, то это было как раз про него. Честно говоря, мне даже кажется, что вся эта история с темнотой не так уж много добавила к его таланту. Да, так вот, мы были очень близки. И, конечно, о том, что что-то произошло я догадался очень рано. И Саша не стал закрываться. Уже, помнится в первой половине апреля мы стали с ним обдумывать возможные эксперименты, значит, большой разговор у нас состоялся в самом начале апреля. Странно, я совершенно забыл, что была эта передача по радио. Почему я забыл? Может быть меня тогда не было в городе и эта волна прошла мимо меня. Я помню. Что на разговор меня подвигло совсем не это. Я видел, что он чем-то очень взволнован. Нет, взволнован не то слово. Он был очень внутренне напряжен, что ли я. Конечно, боялся, что он сорвется, или опять приступ случиться. Да, сердце у него уже было очень больное. Вот... Я тогда много раз с ним заводил разговор, но он все шутками, шутками и в сторону. Тогда я заволновался уже серьезно. И как-то вечером сказал, что просто не уйду, пока он мне не скажет, какая помощь ему нужна. Могу сказать, что ему очень не просто далось решение посвятить меня во всю эту историю. Он и потом очень переживал, что "втянул" меня. Ну, все не важно.
Что касается темноты, я сразу поверил. И, поначалу очень обрадовался. Не мог понять, чего Саша опасается. А он сразу понял, чем все кончится. Я хорошо помню. Как меня в самом начале еще поразили его слова "Мы должны попытаться понять что это такое, пока еще есть время". Он, вообще весь горел идеей исследования темноты. И меня эта тема очень захватила. Я только сомневался, что мы в кустарных абсолютно условиях сможем что-либо сделать, тем более, я знал, что в институтах создают целую группу. Там и аппаратура, и специалисты разных направлений. Я, конечно, не плохой физик, но... Я однажды особенно разошелся в своих сомнениях, что-то у нас не получалось...Саша тогда важную вещь сказал: "Знаешь, почему у нас ничего не получается. И почему у них, слава Богу ничего не выйдет? Потому. Что искать надо не вовне, а внутри".