Наши начинают разъезжаться. Аленка, Инуська, Пашка и Иржик уже уехали, скауты еще неделю назад слились в лагерь. Вчера бродила по поселку одна.
25 июня
Была в Лужниках на концерте Кино!!!!Что бы там ни говорили наши "западники", Цой - это явление. Слова. Энергия. Просто не могу описать. Вот это жизнь! Событие! "Звезда по имени Солнце", "Перемен", "Группа крови". Потрясающе! Якушин - волшебник. Как он умудрился достать эти билеты? Я его буду любить и обожать. Кстати он очень ничего дядька. Действительно интересный. Правда, по-моему, как-то сильно против перестройки. Прямо не говорит, но по контексту понятно. Считает, что все это затеяно ради "колбасы сорока сортов в магазинах", а свободой и прочим только прикрываются. Не знаю, интересная позиция. Если бы что-то подобное развивала, скажем, Раиса, я бы, конечно, мимо ушей пропустила, а тут. Вроде человек умный и не двумерный. Может что-то в этом и есть. Как известно, "революции начинают идеалисты, делают романтики, а пользуются негодяи". Неужели сейчас так? Спрошу точнее, неужели может быть хуже, чем было? Мне казалось, что было-то одно вранье кругом, а вот поди, выясняется, что кто-то до сих пор верил во всю эту чушь про коммунизм. Или любую веру можно представить чушью? И можно ли считать "верой" экономическое, по сути своей, учение. Надо будет поговорить. Я варюсь совсем в другой кастрюле. Интресно.
27 июня
У тети Любы сердечный приступ, ее с работы увезли на скорой в Н. Бабуля там, Якушин там, Ерко, вроде, тоже поехал одна я дома.
Вечером пришел Миша, весь бледный. Отозвал меня на лестницу. Долго мялся, потом, наконец, спросил, знаю ли я, что в поликлинике за запись на прием к тете Любе берут деньги и, причем, достаточно большие. Я была в таком шоке, что даже начала на него кричать. Это ведь представить себе невозможно, чтобы тетя Люба! За лечение! Деньги! В общем, опять, повела я себя, как дура. Как будто он не понимает, какой человек Люба. Он-то может получше меня понимает. Короче на мои крики он покивал головой, сказал, что и сам так думает и ушел.
Ходили с бабушкой к Мише! Запишу по порядку. Вечером он нам позвонил, и попросил зайти к нему. Когда мы пришли, там уже был Антон Петрович. Расселись мы на кухне вокруг стола и Миша стал расспрашивать. Сперва бабулю: когда у тети Любы начались проблемы с сердцем, были ли у нее боли в сердце в выходные, да не жаловалась ли она на головную боль или приступы тошноты. Бабуля как человек конкретный, не любящий всякой мистики, сначала не хотела отвечать. Требовала объяснить ей смысл происходящего, но Миша был "невозмутим, как Юпитер", и она постепенно сдалась. Что интересно, стали мы вспоминать, и, раз, выяснилось, что проблемы с сердцем были только по рабочим дням, и даже больше, только во время работы, а к вечеру отпускало. В принципе, мы это объясняли усталостью. Ничего особенно невероятного. Других проблем со здоровьем не было. Миша к Ерко: "А у Вас как со здоровьем, ничего странного не замечали?". Антон Петрович сначала так неопределено плечами пожал, дескать возраст предполагает проблемы, они и есть. Но Миша его жал: "Вспомните все неожиданные ухудшения состояния в последнее время. При каких обстоятельствах? Что Вы делали?" Антон Петрович прям по дням стал перебирать и ведь нашел. Оказывается, однажды ему стало внезапно плохо. Дело было на улице и в жару, так что он списал на небольшой солнечный удар. А обстоятельства были пустяковые. Какой-то аспирант его возле гастронома отловил и стал уговаривать "повоздействовать на него с целью написания диссертации". Деньги какие-то предлагал. В общем, говорить не о чем. Неприятный, скользкий эпизод, не более. Однако, Миша сделал совершенно иной вывод. Он сказал, что с самого начала его интересовал вопрос о возможности использования нашего дара, скажем, не во благо, а так же о невозможности для простого человека, которым он безусловно является, зачастую отличить добро от зла. Вот тут я с ним согласна, сама над этим думала. Так вот постепенно Миша пришел к выводу, что, скорее всего, должен бать какой-то сдерживающий механизм. И такой механизм, очевидно есть. Мы чувствуем себя плохо, как только делаем, или только собираемся сделать что-то не вполне правильное.