— Все вон! — буром попер я вперед, замахиваясь стулом.
Незваные посетители выскочили в коридор. Стоящий наготове надзиратель захлопнул дверь камеры и лязгнул засовом.
* * *
"Мне звонят от Бога — Запишите номер!
Да, погоди немного, я ж еще не помер".
В.Третьяков
Я вышел из автозака и, улыбнувшись, вдохнул полной грудью свежий воздух, подставляя лицо ярким лучам весеннего солнца. От машины до входа в здание суда силами полиции обозначили коридор, с обеих сторон сжимаемый представителями прессы, выкрикивающими свои обязательные мантры, зная, что ответа не будет: "Скажите, вы признаете себя виновным в геноциде…, Как вы прокомментируете заявление… На что вы рассчитываете…". Фотокорреспонденты слепили вспышками, снимая для истории мое продвижение на Российскую Голгофу.
Я, гордо подняв голову, с улыбкой шел по тесному проходу, не обращая внимания на мышиную суету вокруг.
В зале суда меня усадили за деревянный барьерчик, ладно хоть не в клетку, стоящую напротив. Зал суда был полностью забит планктоном, с которым мне довелось поработать, привлекаемым в качестве свидетелей обвинения, моими соратниками и журналистами. Несколько квадратных метров выбили себе видео-операторы известных Российских каналов, для съемки столь исторического действа.
— Встать, суд идет! — громогласно объявил секретарь суда при входе судьи в зал.
Я терпеливо слушал, как судья зачитывал состав обвинения, перечисляя инкриминируемые мне многочисленные статьи уголовного кодекса. К счастью именно ко мне была применена процедура упрощенного делопроизводства, без зачитывания полутораста томов уголовного дела.
От адвоката я отказался еще на этапе следствия, сказал, что сам буду себя защищать. Но защищаться должен ведь невиновный, а я виновен, без сомнения, поэтому соглашался со всеми пунктами обвинения.
Легкая усмешка не сходила с моего лица, заставляя нервничать свидетелей обвинения, дающих свои показания.
Закончив зачитывать материалы дела, судья предоставил мне последнее слово, перед уходом для подготовки обвинительного приговора.
Наступила настороженная тишина. Фокус камер и всех присутствующих в зале, переместился на меня.
Я неторопливо встал и прошелся глазами по залу суда. Уважительно чуть склонился судье, ободряюще улыбнулся Примакову и Пулину, зацепился на долгую минуту глаза в глаза с Наиной и Татьяной, задержался на главных свидетелях обвинения, скучковавшихся отдельной группкой вместе с представителями либералов, возглавляемых Явлинским и удовлетворенно оскалился, когда они засуетились глазками, кое-кто даже потупился от стыда и неловкости. Повернувшись к телеоператорам я застыл, смотря прямо в камеры.