Ганс не хотел себя даже представлять на месте преследуемых. У него создалось стойкое впечатление, что они просто обезумели — и все, что творилось дальше, оставило у него ощущение кошмарного сна.
Яхта, едва навстречу ей из тумана выплыло неизвестное судно, резко легла на правый галс, чиркнув фальшбортом волну, и метнулась прочь. При этом легкий катерок Ганса угодил в ее фарватер, больше похожий на вырытый в морской воде канал. Если на яхте и имелось самое отличное локационное оборудование, там, очевидно, было не до него. И случилось то, чего не могло в таких условиях не произойти — судно наркоторговцев налетело на скалу.
Ганс, вследствие незнания локации берега, и в надежде на малую осадку катера, до самого последнего момента резал волны в нескольких метрах от кормы яхты, и не смог остановить лодку, мчащуюся на нее, ползущую с душераздирающим скрежетом на скалу. Корма кораблика погрузилась в воду, тогда как нос задрался к небесам. Легкий катер с двумя пассажирами на борту, из которых один был без сознания, взлетел по палубе яхты, и со всей накопленной кинетической энергией стал проламываться сквозь ее надстройку, как сквозь картонный домик. Ганс благоразумно упал на дно лодки, прикрывая своим телом «подопечного» преступника. Над ними творилось что-то страшное — все скрежетало, хрипело, ломалось, надсадно кричало, их засыпало битым стеклом, пластиком и расщепленным деревом, а лодка все не останавливалась. И вдруг всем своим полицейским нутром Ганс понял — летим. То есть натурально — они летят! А сзади их догоняет огненный язык, и звуковая волна гулко вонзается в уши, вызывая мучительную боль. Потом катер стал заваливаться набок и рушиться куда-то вниз. А уже потом — оглушительный удар, рвущий все нервы, небо завалилось на землю, а земля вздыбилась, будто норовистая лошадь. И перед тем, как провалиться в глубины своего подсознания, Ганс успел подумать — какого дьявола?…
5-е
— Заткнись, Берн, и слушай меня, исключительно меня! Ты мне не нравишься, я тебе, чувствую, тоже, так что это облегчение для всего моего отдела, что ты нас покидаешь! — шеф Клайн, как всегда, походил на дикого злого индюка, и с каждым словом краснея, усугублял это сходство.
— Ты чуть не завалил операцию, ты оторвался от напарника, ты плюнул на все инструкции, а ты знаешь, как я отношусь к тем, кто считает себя героем-одиночкой ЯВСЕМОГУ!! Ты каждый раз заставляешь наш Отдел тратиться на то, чтобы тебя собирали по кусочкам наши лучшие врачи. Поэтому я рад, нет, я счастлив, что могу наконец сказать тебе — БЕРН, СОБИРАЙ ВЕЩИЧКИ И ПРОВАЛИВАЙ!!!