«Лендровер», перейдя на более низкую передачу, рыча вломился по колее в кусты. Следом за нами двинулись по «проторенной» дорожке остальные вездеходы.
— Сколько примерно займет путь до цели? — поинтересовался я у Чеко.
— Здесь очень сложные дороги, и даже на ваших вездеходах путешествие отнимет не менее двух дней. А может быть, и больше. Зависит от обстоятельств.
— Хорошо, — повторил я. — Это терпимо. Я так понимаю, мы едем самым коротким путем?
— Можно сказать и так, — едва ощутимо, одними уголками губ улыбнулся индеец. — Здесь в принципе нет коротких дорог. Любая может стать очень длинной. Это сельва. Никто не знает ее так хорошо, как знаю я, а я знаю о ней очень немного, поверьте.
Повисла пауза, после которой я задал наконец вопрос, который не то чтобы не давал мне покоя, но любопытство все же требовало ответа на него.
— Послушайте, Чеко. Где вы так хорошо научились говорить по-английски?
— Не ожидали от обыкновенного индейца? — как всегда, безэмоционально спросил Легаро. Я совершил пальцами неопределенный жест, и скривил рот в косой улыбке — мол, что уж попишешь, грешен.
— Я закончил Гарвард, сеньор… да, а ведь вы еще не представились. Для меня, конечно, нет большой разницы, но если я буду знать, как к вам обращаться, мне будет удобнее.
Да, высшее образование остро чувствовалось по его речи.
— Меня зовут Кшиштоф Зайновский. Можно просто — доктор Зайновский. — легенда у меня была изготовлена на совесть. Польское происхождение должно было объяснить мой славянский акцент. — Это — Джим, — «познакомил» я индейца с Чарли, который с трудом сдержал предательскую ухмылку. Многим казалось глупой затея с фальшивыми именами. Но Коуни настаивал на этом пункте лично, и всем пришлось согласиться. Значит, были на то веские причины.
— А я — Алессандра. Журналистка, вот моя визитка. Меня вместе с моим оператором направили сюда для видеосопровождения и информационной поддержки экспедиции, — де Ла-Санио протянула Чеко свою узкую ладонь. Похоже, ей осточертело молчание. Остается надеяться, что репортеры все еще понимают, во что впутались, и не навредят команде неосторожным словом. Потому что в таком случае Легаро придется связать, заткнуть ему рот, и оставить одного в лесу, а этого мне делать не хотелось. Он начинал мне нравиться.
— А почему… Ой! — не закончив вопроса, девушка стукнулась головой о потолок машины, когда та сначала рухнула в колдобину, а затем на дыбах вынеслась на колею. Стекла мгновенно покрылись россыпью грязных точек и потоками мутной воды.
— Начинается сельва, — отметил проводник. Хотя это было видно и без его пояснений. Дорогу, более подходящее название для которой было бы лесная тропа, плотно обступили толстые стволы с потрескавшейся корой, все пространство меж которыми было заполнено сочными стеблями исполинской травянистой растительности. И все было оплетено лианами. Плюс добавилась такая милая прелесть, как кровососы. Они тучами кружили над джипами, растревоженные нашим бесцеремонным движением. Мне это живо напомнило джунгли Мьянмы. Только этот лес чем-то неуловимо отличался от азиатского собрата. Была в амазонской сельве какая-то более выраженная дикость, что ли.