Сколько проспал, не знаю. Часы у меня отобрали еще на пристани. Но пожалуй, не меньше десяти часов, а может, и больше. Слегка повернув голову, наткнулся взглядом на спящую в неудобной позе журналистку. Хоть бы ей руки впереди связали, а не за спиной, изверги!
На столике заметил тарелки с едой. Забавно, как они себе это представляют? Мне что, рожей в них лезть? Руки-то связаны. Однако, и крепко ж я дрыхнул, что не услышал, как их вносили.
Жрать хотелось очень. Но в конце концов, я не свинья, поэтому стойко отвернулся, и уставился на стену, в которую была врезана входная дверь. Глухо, как в бронепоезде. Но через секунду услышал легкие шаги за дверью. Я приготовился на всякий случай ко всему — может, сюда сейчас кого из наших втолкнут, или меня на расстрел поведут, а может, войдет Лайон, рухнет на колени, и со слезой в голосе станет выклянчивать прощения, и вернет нам свободу… но в последнем я сомневался.
Вошел не Лайон, а кто-то из его команды. И за порогом двое с автоматами. Напрашивался вывод о верности версии номер два.
— Здрассте, родимые! — радостно поприветствовал я их. — Как же я по вам заскучал, все думал, ну когда ж они придут! — после молчаливых минут и пораженческих мыслей на меня напало неудержимое ерничество. Наверное, сознание так защищалось, чтобы не дать мне сойти с ума.
— Встаньте, — приказал вошедший. Алессандра на соседней кровати наконец распахнула глаза, и туманно посмотрела на солдата, пытаясь сообразить, чего он тут делает.
— Вот только тапочки надену, а то по полу сквозняк… — отозвался я. Но американцу мои дурацкие шуточки были абсолютно по барабану. Движущийся с грацией опытного бойца, он сделал шаг в мою сторону, и я поднялся против своей воли. Ох, были бы у меня свободны руки…
— Вы тоже, — обратился он к Алессандре.
— Эй, убери лапы, скотина! — возмутилась девушка. — В чем вообще дело?
— Вы хотя бы ее развязали… — вступился я за журналистку. Американец проигнорировал мои слова:
— Вас желает видеть босс.
— А самому спуститься ножки не ходят? — спросил я. Мне так хотелось вывести из себя эту самоуверенную морду, что я готов был из кожи вон вылезти. Но американец безразличными глазами смерил меня. И коротко, без замаха ткнул меня кулаком в сплетение. Я задохнулся, и чуть не упал ему под ноги. Алессандра попыталась вцепиться солдату в руку, но тот отмахнул ее назад на кровать.
— Ты б такой крутой был, если бы мне руки развязал, — прохрипел я палачу.
— Вас хочет видеть босс. Его терпение не безгранично.
— Пусть хоть лопнет. Пока пожрать не дадите, я никуда не пойду.