Неизвестные сами развеяли мои сомнения.
Часов в шесть утра — мы развернули небольшой схрон, дожидаясь следующей ночи и изучая обстановку — к воротам подкатил армейский грузовик. Я, мысленно сжав в кулаке взбесившееся сердце, уговаривая себя, что это еще ничего не значит, стал смотреть в оба глаза.
Грузовик не издавал ни звука, кроме рычания дизеля, но как-то все же дал о себе знать. Ворота медленно поползли в стороны, прячась в стенах. Я успел разглядеть в бинокль нескольких встречающих машину человек. Они не казались настоящими военными, хоть и были вооружены и облачены в форму. На плечах красовались яркие нашивки — растянутый в стороны овал, в нем красные лев и дракон, вставшие на дыбы и упершиеся друг в друга когтистыми лапами. Букв я не разглядел, но надпись, несомненно, была.
— Джеф, ты можешь мне сказать, кто это такие? — спросил я у Клифтона. — Они могут быть республиканскими армейцами?
Негр долго, пока не закрылись врата этого Вавилона, изучал униформу неизвестных, потом медленно отнял бинокль от глаз, и в раздумьи сказал:
— Вряд ли это республиканские силы. Уж больно эмблема приметная — а я даже не слышал о подобной. Тем более, на их одежде имеется странная аббревиатура — «AU». Что она может означать, я понятия не имею.
Ясно… что ничего не ясно. Ладненько, значит, это вроде как не военные, жить чуть легче.
Мои недолгие размышления прервал Чарли.
— Алекс, контрольное время.
Я прикинул расстояние до базы — метров пятьдесят.
— Хватай свои причиндалы, и ползем в лес. Не хватало еще, чтобы наш канал перехватили…
Вскоре я обменивался мнением с начальством. Точнее, начальство внимательно слушало все мои мнения.
— Капитальная база, забетонирована наглухо, многоступенчатая система охраны, масштабы просто потрясают.
— Значит, мы оказались правы, — голос шефа был относительно бесстрастен, но глаза его выдавали. — Что собираетесь предпринять?
— Конкретного плана у нас пока еще нет. Но мы хотим рискнуть пройти через блокпост.
— Вам виднее, но все-таки, будьте поосторожнее, — сказал шеф. Спокойно так сказал, но я прекрасно осведомлен, как он сейчас переживает. Случай был, один раз даже в лазарет с гипертонией угодил, но только уже после того, как операция была завершена. Стойкий оловянный солдатик, как его ласково прозвали наши медсестры. Так что ему я сейчас завидую меньше, чем себе. Одно дело, когда ты непосредственный участник событий, и порой даже подумать некогда о реальной цене опасности. А там на Базе, они под непрерывным психологическим прессингом — что происходит с нами? Живы ли, вернемся ли?